18 июня 2007 г.
Хамид — назовем его так — прибыл в Российскую Федерацию в конце января. 1 февраля оформил регистрацию. Месяц с небольшим получал необходимые медицинские справки. Потом Хамид начал оформлять разрешение на трудовую деятельность. Точнее, попытался подать заявление на получение такого разрешения. В Самаре эти заявления от физических лиц принимают раз в неделю — во вторник — в отделе по вопросам трудовой миграции с 10 до 13 часов. Процедура примерно такая: в воскресенье вечером у отдела собираются иностранные граждане, желающие работать легально. Составляют список, который подтверждают каждые 3 часа. Проспал, ушел погреться — потерял место. Это продолжается весь понедельник. А во вторник начинаются чудеса. На этой неделе Хамид стоял пятым в списке. Но за два часа (сказали, что до 11 было совещание заявление приняли только у двух человек. Чудо? Еще какое, если учесть, что, по официальным данным, Самарская область является лидером в Приволжском федеральном округе по количеству выданных разрешений.
Вышеназванный отдел Управления федеральной миграционной службы (УФМС по Самарской области располагается неподалеку от областной филармонии. У этого храма культуры пожилая женщина нерусской национальности метет тротуар, на котором теснятся ее менее счастливые нерусские собратья. Ближе к полудню толпа редеет. С противоположной стороны улицы я фотографирую эту картину, ко мне решительным шагом подходит мужчина и накрывает объектив камеры ладонью. А потом очень серьезным голосом интересуется, кто я такая и кто разрешил мне "тут снимать". Какое-то время мы изучаем красные корочки друг друга, а потом он очень настойчиво предлагает мне пройти с ним.
Александр Приходько — главный специалист-эксперт отдела анализа, планирования и контроля — разговаривал со мной исключительно вежливо. Они, конечно, не собираются препятствовать профессиональной деятельности журналиста, просто, по его мнению, эти фотографии публиковать не стоит, потому что изображение толпы перед крыльцом "не является показателем работы службы". Из его речи я поняла, что это столпотворение — дело рук иностранных граждан, которые едут и едут к нам "благодаря привлекательности региона".
На улице подхожу к двум стоящим поодаль иностранцам. Интересуюсь, сколько времени они пытаются получить разрешение.
— Больше месяца, — белозубо улыбаясь, отвечает старший.
— А сколько человек в день принимают?
— По-разному. Если по списку — может, человек двадцать. А если через-через…
— Что значит "через-через"?
— Ну человек может подойти, позвать. — Иностранец удивлен, что мне нужно пояснять элементарные вещи.
— А сколько это стоит?
— Да мы вот сами хотим узнать, ищем. Вы помочь не можете?
С Хамидом мы встретились уже на следующий день у здания самого любимого в России банка, в котором лица нерусской национальности делали ремонт. Ему удалось узнать, сколько стоит посредничество: 18 — 20 тысяч рублей. Еще он узнал, почем можно купить российское гражданство: в паспортном столе, куда он зашел спросить, какие документы нужно собрать, ему сказали, что нужно собрать 120 тысяч рублей. Конечно, таких денег у Хамида никогда не будет: весь свой нелегальный заработок он отсылает семье. У них с женой дочка, с ними же живет дочь сестры и еще шестеро детей умершего брата.
Хамид не хочет фотографироваться: недавно тележурналисты снимали сюжет перед отделом УФМС, охранники тогда, по словам Хамида, орали: "Если работать на Россия хочешь — интервью не дашь!". Сюжет потом так и не показали, зато в толпе пошли упорные слухи, что тем, кто все-таки рискнул говорить в камеру, выдали документы на депортацию.
А у Хамида право на временное пребывание заканчивается 1 мая — за три месяца он так и не успел оформить разрешение на работу. Если в следующий вторник не сможет сдать заявление, то нужно оформлять все заново.
Работодатели тоже не в восторге от нововведений. Александр, прораб, говорит, что нелегалов и сейчас полно:
— Если милиция докапывается, узбеки платят им от 50 до 500 рублей. Если мент привередливый попадется, может задержать, но обычно дольше полутора суток не задерживают.
Если мы большой объект строим и нелегалов много надо, то уже я договариваюсь с участковым по 500 рэ за голову. Иногда проводят облавы — ОМОН с миграционной службой приезжает, сажает всех в автобусы, потом, правда, на тех же автобусах и обратно привозят. Ведь на депортацию у нас в стране денег нет. Я слышал, что сейчас нелегалов стали держать на общественных работах до тех пор, пока они билет не отработают домой, но сам с таким не сталкивался.
Конечно, я пытался оформить все легально. Мы даже нашли знакомого в службе, собрали по 8 тысяч за человека — если особо одаренные, мы с ними пополам складываемся: 4 тысячи — я, 4 тысячи — из его будущей зарплаты вычитаю. Так вот, мы уже полтора месяца ничего сделать не можем, только ездим в Самару два раза в неделю с нулевым результатом.
Мне выгодно с ними нянчиться: во-первых, мы вместе уже лет пять работаем, они стали хорошими профессионалами. Работают без выходных, до ночи, живут впроголодь — все деньги домой отсылают. Это при том, что я им плачу жестко 10 тысяч в месяц, у особо отличившихся до 15 набегает.
Во-вторых, я попробовал набрать русских, когда всеми этими переменами запугали. Сразу началось: то зубы болят, то запой… Когда давить начинаешь, отвечают: "Я тебе не узбек — так пахать!". Если бы была возможность, я бы еще гастарбайтеров набрал. Они работают качественнее и ответственнее наших. Но оформлять все легально — это стройку забросить совсем.
Государственную мудрость нововведений понять сложно. Работодателям изменения создали лишние проблемы. Не говоря о самих мигрантах. Пока выигрывают от всего только люди, сидящие за дверкой, куда просветлевшие лицом иностранные граждане просовывают пакеты с деньгами и документами. Мне на эту дверку не один человек из толпы у УФМС показал. Ее найти несложно, если кому интересно.
