17 апреля 2007 г.
Генеральный директор ИК «Восток Инвест» Владислав Зотов позиционирует ее как ритейлового игрока, а потому заинтересован в наращивании своей клиентской базы.
И стар, и млад
— Торговые ритейлеры рассчитывают на максимально широкий круг клиентов. Но рынок инвестиционных услуг имеет другую — гораздо более сложную — специфику. Что за люди к вам обращаются?
— В инвесткомпании, в том числе и в нашу, обычно приходят те, кто умеет воспринимать новшества, а это человеческое качество не определяется полом или возрастом. Тем не менее четыре из каждых пяти наших клиентов мужчины, а примерно половина клиентуры «Восток Инвеста» — люди в самом активном возрасте, от 25 до 45 лет. Хотя довольно много — около 20 процентов — пенсионеров. Большинство из них приобрели свои акции в период ваучерной приватизации, а потом, увидев, что они растут в цене, обратились к нам. Это, наверное, самые лояльные наши клиенты — они намерены передать свои ценные бумаги и брокерские счета по наследству.
— Сколько лет самому старшему из них?
— 83 года, и он обслуживается у нас около шести лет. Замечу, что возрастного ценза у нас нет и для сотрудников: к примеру, нашим подразделением в Безенчуке (Самарская область руководит специалист, которому скоро исполнится 65 лет. По социальному составу в нашей клиентуре преобладают топ-менеджеры с хорошим доходом. Предпринимателей немного — они вкладываются в свой бизнес.
— Много ли молодежи среди ваших клиентов?
— Процентов семь, и это, на мой взгляд, достаточно много. Конечно, к нам они приносят в основном деньги своих родителей, которые таким образом стараются приохотить своих отпрысков к фондовому рынку. Да и счета у них небольшие — больше для учебных целей, чем для заработка.
— Советов у ваших консультантов не спрашивают?
— Спрашивают, но действуют все равно по-своему — учатся на собственных ошибках, как, к сожалению, и многие из нас.
— Молодежь приходит самотеком, желая научиться самостоятельно зарабатывать на фондовом рынке, пенсионеры — потому что хотят, чтобы это для них делали вы. А за счет кого еще пополняется ваша клиентская база?
— В основном за счет тех, кто осознал, что инвестиции в ценные бумаги могут принести приличный доход. Многие из них проходят через наши обучающие курсы. Там собирается самый разный народ — и те, кто приезжает на дорогих иномарках, и те, кто пока ездит в «маршрутках» — фондовый рынок дает всем равные шансы. Каждые два месяца мы выпускаем 45 человек, из них процентов семьдесят становятся нашими клиентами. За все время обучили около 400 человек.
— И в чем же состоит главный результат обучения?
— Даже те выпускники наших курсов, которые не собираются впоследствии самостоятельно работать на бирже, могут говорить с профессионалами фондового рынка на одном языке и понимать их рекомендации.
— У вас высокий порог входа?
— По брокериджу порога как такового нет — мы лишь рекомендуем внести сумму от 30 тысяч рублей, а по доверительному управлению — от 300 тысяч рублей. Но в этом году цифра будет увеличена до 500 тысяч: мы вынуждены ограничивать рост числа клиентов, потому что спрос на наши услуги растет такими темпами, что мы не успеваем готовить специалистов. Дело это небыстрое — как минимум на дватри года, если не поступаться качеством. А на рынке труда их нет вообще.
— Разве в вузах их нельзя готовить?
— Там можно дать азы и выявить предрасположенность к данному виду деятельности. Нужна еще практика на протяжении двух-трех лет.
— Как в медицинской ординатуре?
— Именно так. При аналитическом складе ума необходимы еще такие важные качества, как умение чувствовать динамику фондового рынка и холодное отношение к деньгам — как к инструменту, и не более того.
— А какой порог входа будет в «Восток Инвесте» в следующем году?
— Если нынешний спрос на доверительное управление сохранится, придется доводить этот порог до 1 миллиона рублей. Сможем подготовить больше специалистов — увеличивать его не будем.
Развиваться в своей нише
— Концентрация капитала в Поволжье гораздо ниже, чем в Москве, собравшей, по оценкам экспертов, около 80 процентов финансового потенциала страны. Как это отражается на региональном фондовом рынке?
— Прежде всего это влияет на количество и качество эмитентов: в перечне тех бумаг, которые находятся в биржевом обращении, самарских раздва и обчелся — АвтоВАЗ да энергетика. Бумаг остальных региональных компаний либо вовсе нет, либо объемы торгов по ним малы. Но у этого рынка, бе-зусловно, есть будущее: в регионе имеются достаточно крупные банки и нефтехимические предприятия, которые через дватри года будут готовы выйти на публичный фондовый рынок. Пока же для развития им хватает собственных ресурсов, банковских кредитов и средств акционеров.
— Мы говорим о корпоративных ценных бумагах, но есть еще облигации региональные. Почему бы не размещать их не в Москве, а в родном регионе?
— Потому что тут нет нужного количества покупателей, нет организованной площадки, где присутствовали бы крупные инвесторы.
— А население такие бумаги покупать, по-вашему, не станет?
— Вряд ли. Региональные облигации населению будут интересны только тогда, когда доходность по ним будет превышать уровень банковских депозитов, а сегодня до этого довольно далеко. Но, на мой взгляд, неважно, где размещаются ценные бумаги, важно, чтобы у населения данного региона была возможность их купить. Вот эту возможность и создают брокерские компании, подобные нашей.
— А можно ли собрать деньги населения данного региона, предложив конкретный проект по месту жительства?
— Вряд ли. Люди не поверят неизвестной им доселе компании — нужна история. Да и времена, когда компания сначала собирала деньги, а потом начинала свою деятельность, в России уже прошли. Столь рисковыми проектами занимаются венчурные фонды, причем уже известные на рынке. И люди, инвестирующие в такие фонды, заранее понимают, что могут потерять все свои деньги.
— Планируете ли вы хотя бы в отдаленной перспективе стать организатором корпоративных облигационных займов?
— В этом году точно нет, а в следующем планируем создать консалтинговое направление, которое будет заниматься организацией облигационных займов и допэмиссий акций. Сейчас развивающимся компаниям среднего бизнеса приходится за этим обращаться в Москву — к структурам, имеющим вес и связи на фондовом рынке.
— «Восток Инвест» не хочет стать стратегическим инвестором?
— Пока мы не видим целесообразности в расширении сферы деятельности. Но даже если нашему учредителю понадобится с нашей помощью диверсифицировать бизнес за счет покупки производ-ственных активов, этим все равно будет заниматься другая структура: «Восток Инвест» — инвестиционная компания, и ей это не положено по закону. Кроме того, сейчас в бизнесе наступило время специализации — сосредоточения на производстве тех ценностей, которые получаются лучше всего.
Интересы консервативны
— По крайней мере, три самарских кредитных учреждения — «Солидарность», Газбанк и Первый объединенный банк — систематически эмитируют облигации. Эти бумаги вам интересны?
— Нет, потому что доходность по ним не привлекает наших клиентов.
— А какиенибудь акции поволжских эмитентов вам интересны?
— Это бумаги крупных предприятий Самарской области и Республики Татарстан — акции АвтоВАЗа, авиакомпании «Самара», Волжской территориальной генерирующей компании (ТГК-7), Жигулевской ГЭС, Самарского металлургического завода, «Татнефти», «Нижнекамскшины», «Нижнекамскнефтехима», Казанского вертолетного завода и Кам-АЗа. В других поволжских регионах компаний с сопоставимой инвестиционной привлекательностью просто нет.
— Каким образом, на ваш взгляд, можно стабилизировать российский фондовый рынок, весьма зависимый от котировок акций компаний сырьевого сектора и в этой связи — от ситуации на мировых рынках?
— Сократить сырьевую составляющую российского фондового рынка, которая сегодня достигает 70 процентов, можно только за счет увеличения количества эмитентов. Сейчас более или менее ликвидных из них 300−350, и это для российской экономики крайне мало — в Европе, например, их в десятки раз больше. Отмеченный дисбаланс можно уменьшить за счет IPO, в частности, машиностроительных и торговых компаний. Хотя эта задача стоит перед всем сообществом профучастников фондового рынка, к ее решению сегодня могут подступиться только крупные инвесткомпании: слишком большой документооборот, слишком много организационных затрат (на road-show, например).
— Вы говорите об акциях, а другие ценные бумаги несырьевых эмитентов вам неинтересны?
— Нет. Риски велики, доходность мала, а сами компании малоизвестны. Что касается бумаг компаний второготретьего эшелонов, такие пакеты в нашем портфеле есть — их доля утверждается собранием наших акционеров и в настоящее время составляет примерно 17 процентов.
— Увеличивать этот уровень вы не собираетесь?
— Пока нет — не позволяет избранная нами достаточно консервативная стратегия управления рисками. Но в абсолютном выражении доля инвестиций в бумаги второготретьего эшелонов растет вместе с фондовым рынком, то есть примерно на 100 процентов в год. Возможно, в инвесткомпаниях, которые специализируются на таких бумагах — в «Тройке Диалог», например, — ситуация иная. Но пока в этот сегмент фондового рынка мы не вложимся более чем на 35−40 процентов нашего портфеля.
— Что может изменить эту установку?
— Исчерпание потенциала роста «голубых фишек» — если они в течение продолжительного времени будут демонстрировать боковой тренд.
— Основное внимание вы уделяете наращиванию розничной клиентуры, а каковы ваши планы по привлечению корпоративных клиентов?
— Пока компании — в первую очередь среднего бизнеса — не начнут размещать свои эмиссии на публичном рынке, а не по закрытой подписке, как сейчас, у нас не будет предмета сотрудничества.
