Сегодня Пятница 04 Декабря 2015 г.
Поиск:
  Статьи Гостевая
На главную Отправить сообщение на e-mail
Главная новость Основные
Salut, Renault. Блокпакет ВАЗа сегодня отойдет французскому автоконцерну

Московская отвальная

2 апреля 2007 г.

Меня часто спрашивают, почему я не остался в Москве. «Здесь больше платят», – обычно отшучиваюсь, но на деле и сам не знаю точно, почему...

В начале 2005 года я по приглашению одной компьютерной фирмы отправился покорять белокаменную. Пожиток оказалось немного – рюкзак, набитый одеждой, и кое-какая мелочевка. Килограммов десять всего, в аэропорту даже в багаж сдавать не пришлось. Москва не оглушила меня, как уставшего от месяцев пеших переходов Михайло Ломоносова. Два часа лёта, сорок минут на «Аэроэкспрессе» – и вот я в центре столицы, где бывал до того не один десяток раз. Ну вот, подумалось, теперь работать, работать и приближать светлое будущее.

Вместе с приятелем мы сняли квартиру, на что ушли все наличные деньги, ведь надо заплатить за первый и последний месяцы проживания да дать посреднику мзду в размере месячной оплаты. Зато мой офис был всего-то в трех станциях метро от дома – роскошь по московским меркам немыслимая. Первое время жили на макаронах, а до метро ходили пешком. Приятель работал официантом в ресторане и иногда подкармливал меня всякой вкуснотой, оставшейся нетронутой после банкетов. Наша однокомнатная келья стояла совершенно пустой, но нам так больше нравилось, по крайней мере, создавалось ощущение жизненного пространства. Утрами мы с удовольствием покидали «дом» и практически бежали 20 минут, чтобы успеть в метро, а там – на работу. В первые месяцы московской жизни даже метро не раздражало.

После первой зарплаты я оделся «по-столичному» и перестал представлять интерес для милиции. Ту липовую бумажку о регистрации, купленную за 500 рублей в Китай-городе, отобрал усатый сержант, больно уж она была грубо слеплена. На проблему регистрации я просто наплевал, но паспорт с собой носил, впрочем, вовсе не для предъявления властям…

Работу мне предложили непыльную. Сиди себе в офисе и сочиняй статьи, правда, довольно узкой тематики – компьютерные технологии, бизнес в Интернете etc. Поначалу даже нравилось. В отличие от журналиста, пиарщику спешить некуда, и каждый текст можно совершенствовать до бесконечности. Этот неспешный процесс утомил меня примерно через два месяца. Я уволился. По иронии судьбы за несколько дней до увольнения сократили коллектив ресторана, где работал мой сосед по квартире. Опять наступило время макарон, но только без периодической ресторанной подкормки.

Последние 32 рубля были потрачены на покупку бутылки мерзейшего портвейна. Мы выпили его в Кусково и, разогревшись на летнем солнце, уснули под тополем на берегу пруда. Пробуждение в сумерках омрачилось воспоминаниями о пустом холодильнике и о том, что кончился чай. Но мы не унывали.

Через несколько дней Андрей устроился в крупную рекламную компанию, а я – в «Русский Newsweek». Началась работа по-настоящему. Помню, в Москве я обычно появлялся по выходным, уставшим от очередной командировки. В понедельник шел на работу и после планерки в тот же день или на следующее утро ехал в аэропорт, чтобы улететь писать статью. Потому и носил все время с собой паспорт, чтобы по телефонному, скажем, звонку мчаться на самолет.

На Северном Кавказе осень в том году выдалась жаркой во всех отношениях. Я мог даже не гадать, а посмотреть новости в воскресенье, чтобы знать, где окажусь в понедельник. Чаще всего – в Чечне или Дагестане. К зиме на Кавказе, как обычно, слегка устаканилось, и география полетов расширилась: в Арктику на поиски «Челюскина», на остров Огненный в колонию помилованных смертников, в Непал к подножию Эвереста, в Суздаль на гусиные бои, в Прагу и Варшаву на встречу с чеченскими беженцами… Всего не упомнишь. Бывало, просыпался ночью в гостинице, и только включив телевизор, мог понять, в каком я городе. Гостиницы, привокзальные кафе, аэропорты, холодная курица в блестящем судке, незнакомые люди, которым нужно задать неудобные вопросы, ночные такси по двойному тарифу, кипы билетов для отчета бухгалтерии. И снова: гостиницы, вокзалы, такси.

Несколько раз я был дома. Ехать в командировку в родной город – это больно и любопытно одновременно. Ведь у меня здесь были дом и семья. Были… Теперь нет, и рассказывать об этом вам не хочу.

В «Русском Newsweek’е» я проработал полтора года, в течение которых вряд ли смог бы рассказать, как найти Третьяковскую галерею или Горбушку. Зато прекрасно знал расположение каждого кофейного автомата в Домодедово и как объехать пробки по пути к площади Трех вокзалов. Только по выходным мы с Андреем – а он засиживался на работе обычно часов до двух – позволяли себе расслабиться и просиживали ночь с субботы на воскресенье в любимом кабаке или клубе.

Затем случились определенные события как в моей личной жизни, так и в редакции. Я снова уволился. Деньги в «РН» были приличные, удалось даже скопить небольшой капиталец для поддержания штанов в течение четырех месяцев. Зато с квартиры съехал приятель, нашедший вариант поближе к месту работы. Наступила пора одиночества, усугубленного наличием свободного времени и серостью московской зимы. Попытался найти земляков, которые, как и я, решили хлебнуть столичной романтики. Выяснилось, что их довольно много, но поддерживать знакомство они не имеют никакой возможности. Дома слишком далеко друг от друга, некогда совсем, прости, старик, сам видишь, какая запара и тому подобное. Постоянный цейтнот, а метро работает только до часу. И ты видишь ли, семья… Успеть домой пораньше, урвать от сна несколько минут, когда можно подышать в волосы близкому человеку – это я понимаю. Только не было у меня такого в Москве. А в одиночку ох как тяжело…

Моим единственным собеседником стал карманный компьютер. Когда я устроился на редакторскую должность в газету «Жизнь», оказалось, что путь от дома до работы занимает от полутора до двух часов. Обратно – соответственно. Спасала только обширная библиотека на флэш-карте «карманника». Почему-то в метро хорошо читать фантастику. В ладони, вспотевшей от метрополитеновской жары, я сжимал целые миры.

Выходные складывались своеобразно: в субботу отсыпаешься до обеда, потом вяло готовишь поздний завтрак, звонишь кому-нибудь, авось, готов встретиться. Под вечер встречаешься и всю ночь за ресторанным столиком говоришь о работе. Своей или знакомого, других-то тем нет. Воскресенье – примерно такое же, только без выхода в свет, ибо завтра – на Работу.

Когда мне говорят, что работа – это краеугольный камень, смысл жизни и «вапче все», я готов верить, если человек имеет в виду возможности, которые он приобретает благодаря работе. Ну не знаю, добиться общественного статуса, признания, улучшить жилищные условия, детей отдать в престижный лицей, по миру в отпуск поездить, пожить нормально, мало ли чего.

Глядя на провинциалов, вырвавшихся в Москву, вечно мотающихся по съемным квартирам, обходящих за версту сытых ментов, готовых пахать до рассвета, а потом, проспав на офисных стульях пару часов, снова зарабатывать у монитора деньги и круги под глазами, я могу снять из уважения шляпу. Их мечта, как и моя в свое время, сбылась. Только ведь еще и пожить нормально хочется.

Вероятно, из-за вот этого «пожить» я и не остался в Москве. Наполеоновские планы купить квартиру разбились, когда квадратный метр жилья с 1200 долларов скакнул до 3500. Даже с регулярно растущей зарплатой не успеть.

Съемная «однушка» все больше напоминала склеп. В телефонных разговорах чаще стали происходить паузы, ничего ведь нового не происходит, да и говорить почти разучился. А самое главное – пропал смысл московской «ссылки». Мы ведь планировали переехать вдвоем, да не срослось…

После сакраментального вопроса о причинах моего возвращения обычно звучит: «Ты упустил свой шанс!» Чепуха. Звонят, зовут обратно, даже со съемом жилья помочь обещают. Я обычно говорю, что подумаю. И тут же забываю о звонке.

Юлия КАЗАКОВА

Борис Алешин: "Мы – с Renault"На днях будет подписана сделка между АВТОВАЗом и французской компанией Renault.

«В нашем театре нет ни дрязг, ни сплетен, сюда идешь, как к себе домой»

Геннадий Куропаткин,заведующий ортопедическим отделением №1 больницы им. Калинина, заслуженный врач России: «Обычные хирурги всё время что-то отрезают. Мы же только добавляем, наращиваем или заменяем»

Андрей Луговой: «На посту президента России себя не вижу»

Геннадий КИРЮШИН: «Я готов быть менее активным участником бизнес-процесса – стать инвестором». Председатель совета директоров СМАРТСа решил отойти от дел и заняться политикой

Работа идет не только по плану

Жириновского попросили о Луговом

Встреча Владимира Путина с участниками международного дискуссионного клуба «Валдай»

Андрей ШОКИН: «Вести социально ответственный бизнес для меня гораздо важнее, чем заниматься политикой»

Лев ПАВЛЮЧКОВ: «Зеленые» стали голубыми»

Губернатор Самарской области - Владимир Владимирович Артяков

Третьяк: Путин — залог успеха

Дембельский альбом Владимира Путина

Самара отпраздновала День города

Урны на улицах города Самары

Улицы Самары глазами простого горожанина - 2

Открытые люки - 2

Lada Priora. Фото

Пикет КПРФ у Губернской Думы 24.04.07

Малометражка от АвтоВаза

Открытые люки

Состояние Набережной р. Волга в Самаре (20.04.07)

"Вот я могу сказать, за мэрии здесь закреплен Струковский парк. Вот до тех пор он не станет чистым, я с него не слезу" (мэр Самары Виктор Тархов, "Эхо Москвы в Самаре" от 11.04.07) Фото от 23.04.07

Самара. Воскресенье, 22.04.07, после Всероссийского субботника

 
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru
www.profnastil-ksp.ru

©«Самарапресса.Ru»
Электронный архив самарской прессы
«Sampressa.ru»
(8422) 41-00-30
89277091133
Редакция не несет ответственности за достоверность информации,
опубликованной в рекламных объявлениях.
Редакция не предоставляет справочной информации.