2 апреля 2007 г.
В основе ложной двухпартийной системы, которую создал Кремль, лежит очень простая идея - голосами избирателей можно манипулировать до бесконечности. Проще говоря, кремлевские политтехнологи и сегодня абсолютно уверены в том, что надуть рядового гражданина - дело столь же благое, сколь и легкоисполнимое. Модель "ложносочиненных" партий и политических сил зародилась во времена Ельцина. Тогда было разработана методика подсовывания избирателям оппозиционных "пустышек", которые, отобрав положенный, обычно не очень значительный процент голосов у коммунистов или патриотов, тут же лопались как мыльные пузыри.
Распознав обман, электорат впоследствии возвращался к "своим" партиям, чтобы на следующих выборах вновь клюнуть на очередную "обманку". И сегодня власть продолжает считать население безграмотным, неразборчивым в своих политических симпатиях и предпочтениях быдлом, которому можно скормить любое несъедобное блюдо.
Понятно, что от Единой России избиратели бесконечно устали. Идеологически это партия путинской реальности, взявшая за основу гегельянский принцип "все действительное разумно". Но население думает иначе. Если в ельцинские времена положение населения катастрофически ухудшалось на фоне развала государства, под простодушными лозунгами беспредельной либерализации и постулирования права капитала вести себя, как ему заблагорассудится, то в путинскую эпоху восторжествовал Большой обман. Продолжающееся падение уровня жизни малоимущих слоев населения, пенсионеров, бюджетников теперь происходит на фоне укрепления власти, умножения государственного богатства и роста благосостояния олигархов. Однако в новые времена в ходу и новые лозунги. Власть утверждает, что главная ее забота - простые люди с их ежедневными проблемами выживания.
Тупая и эклектичная по сути, призванная лишь к обслуживанию оперативных потребностей Кремля, идеология Единой России не способна воздействовать на умы избирателей, вызывать у них деятельный "умный" интерес, ну хотя бы для оппонирования. Свое лидерство партия удерживает лишь благодаря относительной популярности Владимира Путина, имя которого вошло в ее бренд, и за счет административного ресурса. Однако ни то, ни другое не являются абсолютными, неколебимыми величинами. На них сложно построить долговременную и стабильную систему вещей.
Популярность Путина постепенно снижается, и оснований предполагать, что ему за оставшийся год удастся вернуть себе доверие избирателей в прежних объемах и конвертировать это доверие в голоса для Единой России, немного. Наглое, бессовестное использование административного ресурса - вещь обоюдоострая. Кремлю хорошо известно, чем закончилось безудержное хамство чиновников на выборах в Украине и Грузии. Призрак "оранжевых революций" - постоянный обитатель ночных кошмаров кремлевских небожителей.
Справедливая Россия - это предпринятая на голубом глазу попытка в сотый, тысячный раз "развести" страну. Реклама, в которой он проработал долгое время, так и осталась для главного кремлевского идеолога, "изобретателя" партий-обманок Владислава Суркова единственным источником интеллектуального вдохновения. За пределами однажды усвоенных моделей "разводки" фантазия кукловода и коллекционера фарфоровых кукол не работает.
В чем суть нового изобретения? В отличие от Единой Справедливая Россия - партия вроде бы социалистическая. Защита неимущих, развернутые социальные программы, более справедливое распределение - таковы опорные точки ее неряшливой идеологии. И под этими лозунгами можно собрать миллионы недовольных властью россиян. Понятно, что те же идеи, но сформулированные гораздо более последовательно и радикально, лежат в основе идеологии КПРФ. Но коммунисты - оппозиция, они, хотя и как бы вне системы, но на протяжении долгих лет демонстрировали лишь полную свою беспомощность в конфликте с властями, а то и беспринципное соглашательство. Успеху второй партии власти может способствовать надежда простых людей на то, что наконец кто-то из "сильных мира сего" начнет отстаивать и их интересы.
Но как раз этого нет и в помине. Кремлевский организм элементарно лишен органа сочувствия, которым он мог бы адекватно воспринимать и реагировать на проблемы населения. Единственная страсть сегодняшнего руководства страны - это погоня за сверхприбылями, обеспеченными высокой стоимостью энергоносителей. Одна часть этих денег складывается в гигантский бессмысленный кошелек, получивший название Стабфонда, другая - распределяется между государственными корпорациями, чиновниками и олигархами. В этой схеме циничного потребления того, чем богата Россия, нет места обычным людям с их попытками обеспечить себе уровень жизни, позволяющий не просто выживать, но и иметь понятные и достойные человека перспективы.
Никакой фантазии не хватит представить себе, что управляемый кремлевскими чиновниками далеко не первого ранга Сергей Миронов, закусывающий каждое слово неопрятной порослью под носом, вдруг окажется борцом за социальную справедливость, команданте Че кремлевского разлива. А требования поднять пенсии и зарплаты, вернуть на место бесплатные медицину и образование, пусть даже они будут произноситься по сто раз на дню, едва ли обманут избирателя, который прекрасно знает, что отличительной чертой "путинизма" стало как раз пустословие, не обеспеченное реальностью производство "правильных" слов.
"Запасной" партийный эшелон формировался с полным пренебрежением к избирателю, с высокомерной уверенностью в том, что тот не сможет распознать откровенную "фальшивку". Об этом достаточно красноречиво свидетельствует тот факт, что кураторы проекта Справедливая Россия не позаботились хотя бы в начале партийной списка предъявить публике понятную команду единомышленников. Изображать из себя партию был набран разношерстный состав статистов, у большей части которых может быть только одна объединительная идея: "срубить бабла" и свалить с украденным миллионом на испанское побережье.
Обман с партией защиты интересов простых людей раскроется быстро. В этом нет сомнений. Но что произойдет после? Пушкин в 1823 году написал горькие строки:
-
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
Может быть, и так. Но все-таки логика грустной российской повседневности подсказывает, что терпение людей не безгранично, что, несмотря на все усилия задушить ее в зародыше, "оранжевая революция" никуда не уходила из России, она бродит где-то совсем рядом. Недавний Марш несогласных в Питере показал, что энергия недовольства может быть аккумулирована буквально в одно мгновение, что под спудом грязно-серого путинского глянца ее скопилось уже достаточно, чтобы люди внезапно потеряли страх и боролись на грани за право не быть быдлом в своем родном городе . Не только агрессивные "нацболы", но самые обычные петербуржцы, старики и женщины, шли на силовой прорыв омоновских цепей, игнорируя опасность задержания и избиения. Это реакция на повседневный цинизм власти, которая, не считаясь с мнением горожан, намерена выстроить хрустальный газпромовский фаллос в центре Северной столицы, которая держит петербуржцев в том же убожестве, в каком прозябает население всей страны.
Власть должна быть последовательна. Если она пытается представить нынешний политический режим демократией, то сама провоцирует граждан использовать нормальные демократические процедуры выражения протеста, а не послушно встраиваться в систему многочисленных, но негласных протестов. И если она объявляет выборы, а проводит оскорбительный спектакль, игнорируя мнение людей, то это естественно вызывает недовольство. А недовольство имеет обыкновение выражать себя, в том числе и так, как в Петербурге.
Кремль с его шизофренической раздвоенностью, желанием выглядеть приличным демократическим господином и манерами уголовного шулера первый виноват в том, что акции протеста с вполне отчетливым "оранжевым" подтекстом могут стать массовым явлением. Еще и потому, что власть не страшная, ну или, по крайней мере, не очень. Народ, переживший сталинизм, хорошо понимает, насколько мизерны и убоги репрессивные возможности и таланты нынешних кремлевских полководцев, испорченных желанием иметь репутацию европейских политиков.
Но может, стоит отбросить лицемерие и перестать играть в продуцирующую раздражение людей двух-, трех- или четырехпартийность? Вспомнить о тюрьмах и лагерях, однопартийной системе, запрете на инакомыслие, тотально подконтрольных прессе и телевидении, закрыть границы, в конце концов, и уже не бояться потерять власть?
Здесь, правда, возникает новый вопрос: если советская власть не устояла, почему ее слабоумный и вороватый клон должен оказаться более жизнеспособным?
Кынев Александр, руководитель региональных программ фонда развития информационной политики, кандидат политических наук.
Caucasus Times: - Что стало причиной проигрыша "Единой России" в Ставропольском крае – местная региональная специфика или здесь проявилась некая общая тенденция? Может ли "ставропольский сценарий" повториться?
Кынев Александр Ситуация в Ставропольском крае показала, что Единая Россия, набрав в свой состав чиновников высшего руководящего звена (раз губернатор - вступай, раз мэр, значит тоже вступай), стала заложником действующих региональных элит. Она повязала себя с ними одной пуповиной, поскольку набирали всех подряд, глядя только на то, какую административную должность занимает кандидат, и абсолютно бездумно. Любого, у кого в руках был административный ресурс, автоматически встраивали в вертикаль. Вертикаль клепалась ради самой вертикали.
И уже сейчас стала складываться ситуация, когда безмятежность, бесконфликтность такого существования оказалась осложнена проблемой обновления региональных элит. Очень многие губернаторы в свое время так легко согласились с утратой своего статуса и "прямой" легитимности в обмен на назначение президентом, только потому, что у них заканчивались сроки действия мандатов. Для многих это было единственным способом сохранить власть. Кто-то, оставаясь бессменно в должности 10, а то и 15 лет, давно пересидел сроки, установленные региональными уставами... Для других выборы из-за психологической усталости населения были заведомо проигрышным мероприятием. Таким образом, региональные лидеры пошли на потерю статуса ради власти.
Выборы в Ставрополье, это пример расплаты Единой России за подобный сценарий. Ситуация в регионах меняется, выросло новое, скажем так, политическое поколение. Это малый средний бизнес - люди, которые сумели за эти годы чего-то добиться и у них есть амбиции, есть ресурсы, есть драйв. И в некоторых регионах им уже удалось создать свои команды. Они видят, что все места уже распределены и заняты, и у них нет другого пути, кроме как бороться за место под солнцем. Если мы посмотрим на кадровый состав и Справедливой России, и ее предшественника Партии пенсионеров, то мы увидим, что практически везде это был как раз тот самый малый средний бизнес - региональные политики второго эшелона, мэры городов и районов. Это можно назвать новой региональной элитой.
Ставрополь дал прекрасный образец конфликта между старой и новой элитами. Единая Россия сделала ставку на цементирование уже сложившейся системы власти и новой элите ничего не оставалось, как связать себя с другой партией, которая своим кремлевским происхождением давала определенные гарантии. Можно было вести сколь угодно жесткую выборную кампанию и не нарваться на запрет на участие в выборах, как это было раньше с Родиной и пенсионерами. Еще осенью все попытки не допустить к выборам первое детище Сергея Миронова - Партию жизни -заканчивались ее последующим восстановлением, поэтому мэр Ставрополя Дмитрий Кузьмин, у которого давний конфликт с Александром Черногоровым, и рискнул пойти в Справедливую Россию Он провел крайне агресивную предвыборную кампанию, буквально на грани фола. Если бы он делал что-то подобное от лица любой другой партии, то, не сомневаюсь, регистрацию списка этой партии отменили бы за разжигание межсоциальной розни , да чего угодно, учитывая нынешний Закон об экстремизме.
Caucasus Times: - А что Вы имеете в виду под агрессивной, на грани фола, кампании?
Кынев Александр Я приведу самый яркий пример, ставший достоянием широкой общественности. Шли дебаты между представителями ЛДПР и СПС на ставропольской ГТРК и вдруг появился в студии Дмитрий Кузьмин и предложил присутствующим здесь же, в прямом эфире подписать соглашение о взаимодействии, о намерении совместно добиваться отставки губернатора Черногорова. Соглашение было подписано "вживую" перед камерами.
После этого уволили председателя ГТРК, был введен усиленный режим охраны телецентра и дана команда не пускать в здание никого, кроме как по заранее утвержденному списку. Выходка Кузьмина вызвала колоссальный скандал, поскольку были прямо нарушены правила проведения телевизионных дебатов. То есть мэр вломился в "чужой" телевизионный эфир, использовав не свое время, и спровоцировал прямой "наезд" на губернатора, хотя по закону вести контрагитацию на телевидении запрещено.
Caucasus Times: - А что на Ваш взгляд, явилось причиной катастрофического падения популярности Черногорова?
Кынев Александр Ставрополь – регион небогатый, депрессивный. На Северном Кавказе благополучных регионов, кроме, может быть, черноморской полосы Краснодарского края, в общем-то, нет. Это все территории бедные, аграрные, с высокой безработицей, и Ставропольский край – не исключение. Социальных проблем более чем достаточно, они осложнены проблемами национальными: рядом Чечня, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария. Экономическое положение, которое начинало улучшаться в 2003-м году, сейчас вновь ухудшается. Данные независимого Института национальной политики прямо говорят о том, что в целом по стране, несмотря на экономический рост, диспропорция регионального развития и степень разрыва в доходах между самой богатой и самой бедной частями населения увеличивается. И люди реагируют не на то, что они стали получать на 2 копейки больше, чем вчера, а на то, что между ними и теми, кто живет лучше, пропасть растет. И преодолеть ее они не в состоянии.
Черногоров, будучи членом КПРФ, избирался в свое время именно на протестных настроениях. Но за эти годы он стал абсолютно системным политиком, полностью вошел в сговор с федеральным руководством, сменил партийную вывеску, а при этом у него чем дальше, тем больше усиливались конфликты с муниципалитетами. Кроме мэра Ставрополя в этой войне отметились и мэр Кисловодска, и мэр Пятигорска. Так или иначе, целый ряд конфликтов с главами муниципалитетов (а речь идет о крупнейших городах региона в значительной мере подорвали и экономические позиции губернатора. Города в любом регионе – экономический донор. Практически все наши субъекты живут за счет региональных центров, где основной капитал, где самый высокий уровень доходов, где самая высокая плата за аренду недвижимости и т.д . Естественно, все губернаторы стараются по возможности усиливать свое экономическое влияние на региональные центры, поскольку там – главные куски региональной собственности. И Ставропольский край – не исключение. Конфликт между мэрами и губернаторами есть фактически везде. Где-то он более публичный, более острый, где-то – под ковром, но все равно имеет место быть. То есть у нас регионов, где не было бы этих проблем, фактически не существует. А здесь как-то все сплюсовалось - получилось, что к системному конфликту между мэром и губернатором прибавился конфликт элит: Дмитрий Кузьмин сам предприниматель и в его окружении много активного, регионального бизнеса, который хотел бы усилить свои позиции, но не мог этого сделать, поскольку все уже было схвачено.
Caucasus Times: - Александр Черногоров уже исключен из Единой России. Каким Вы видите его политическое будущее?
Кынев Александр Вопрос с Черногоровым будет решен. Как мы знаем, увольняют "в никуда" у нас очень редко. Если увольняют, то по экстремальным поводам и без всякой перспективы на будущее. Есть только два таких примера: Логинов в Карякии, который ушел в абсолютное небытие. Никто не знает, где он сейчас находится. И бывший губернатор Ямало-ненецкого округа Баринов, против которого просто было возбуждено уголовное дело и он отбывает срок по приговору суда. Остальные, как правило, уходили по-тихому. Они либо сами оставляли должность, либо отправлялись в почетную отставку. Черноговров, скорее всего, пойдет по последнему пути. Он либо напишет заявление об увольнении как Магомедали Магомедов или Дзасохов, либо будет переведен на тихую канцелярскую работу как Алу Алханов. Это произойдет, конечно, не сегодня, но и не в слишком далекой перпективе.
И в приниципе, у нас есть целый ряд губернаторов, которые в течение последнего года добились не очень хороших результатов на региональных выборах и они внесены в негласный список на замену. Я бы назвал помимо Черногорова губернатора Шаклеина в Кировской области, который проиграл выборы в областную Думу. Можно назвать Алексея Лебедя, у него истекает срок полномочий и он скорее всего не будет предложен на новый срок в Хакасии. То есть в тех регионах, где губернаторы либо провели выборы недостаточно успешно, по мнению Кремля, либо делали ставки на какие-то некремлевские блоки, они получают "черную метку" и создают себе большие проблемы с переназначением.
Caucasus Times: - Слушайте, но Кремль провоцирует конфликт между двумя им же созданными партиями и льется настоящая кровь, летят реальные головы. Почему это делается?
Кынев Александр Такая схема позволяет сохранять управляемость системы. Для той части элит, которая недовольна своим положением, создана альтернативная и вполне себе системная модель поведения. Им дана возможность консолидироваться как бы в рамках второй колонны, но эта колонна тоже под контролем. На самом деле Кремль страхуется на случай необходимости смены власти. В такой ситуации он просто меняет местами две одинаково лояльные группировки. С точки зрения управляемости системы, это лучше, чем, если бы вот эти недовольные региональные группы постепенно накапливали бы раздражение, и потом это выплеснулось бы в какие-то несистемные действия. С точки зрения политической прагматики, подобная схема контроля весьма эффективна по принципу песочных часов: когда ресурс одной партии истекает, часы переворачиваются и процесс пошел в обратную сторону. А рука, которая переворачивает часы, она одна и та же.
При этом определенные идеологические расхождения между партиями есть: одна более правая, другая более левая, но конечно ни та, ни другая, в строгом смысле этого слова партиями не являются. В России сегодня вообще нет партий в западном понимании этого слова. Это конгломераты региональных и бизнес группировок, конкретных амбициозных политиков, которые объединены вместе только одним – своими личными карьерными интересами. Депутатам нужно избираться, партии по закону, чтобы быть партиями, должны участвовать в выборах и они находят друг друга к взаимному интересу и согласию. Никакой реальной идеологии в основе деятельности ни той ни другой партии конечно нет. В Единой России есть и бывшие коммунисты, и СПС, кого там только нет. Принцип подбора, как я уже говорил, один - все, кто занимает на настоящий момент руководящие посты в регионах. А во вторую партию вступают те, кто недоволен, но они столь же идеологически разношерстны. Там есть и бывшая "яблочница" Дмитриева, бывший губернатор Красноярского края Валерий Зубов, редактор антисемитской газеты Олег Пащенко, бывший министр обороны Игорь Радионов, борец с гомосексуализмом и абортами Чуев. Понятно, что во взглядах этих людей нет и не может быть ничего общего. Это коалиция "против", а не коалиция "за". Если представить себе, что они становятся властью, совсем непонятно, кто там будет определять стратегию и базовую политику. По основным проблемам такие люди вряд ли смогут договориться.
Николай КОЗЛОВ
