Сегодня Пятница 04 Декабря 2015 г.
Поиск:
  Статьи Гостевая
На главную Отправить сообщение на e-mail
Главная новость Основные
Salut, Renault. Блокпакет ВАЗа сегодня отойдет французскому автоконцерну

Сергей Сычев, вице-губернатор Самарской области: «Я ощущаю дефицит одиночества»

5 апреля 2007 г.

Вице-губернатор Самарской области Сергей Сычев в особых представлениях не нуждается. Особенно теперь, когда едва закончился скандал с попыткой отстранения его от должности секретаря регионального отделения партии «Единая Россия». Огромное количество газетных полос было исписано репортажами и аналитикой происходящих событий, строилось гигантское количество версий, как дальше сложится судьба этого человека. Но за всем этим никто так и не попытался рассмотреть, что же за человек – Сергей Александрович Сычев?

Сергея Сычева считают «железным человеком». Сложно представить, чтобы он вдруг стал говорить, например, о том, что творилось у него в душе во время «бунта раскольников». Поэтому, собираясь на интервью, мы были почти уверены, что каждое слово нам придется выжимать из нашего собеседника с великим трудом. Однако, к нашему удивлению, вице-губернатор оказался совершенно открыт и, как нам показалось, искренен. Может быть, причиной тому был стиль интервью, построенного не по стандартному принципу «вопрос-ответ», а в виде свободной трехсторонней беседы. Может быть, крупному политику и чиновнику просто надоело изо дня в день играть роли и ему искренне захотелось поговорить просто, по-человечески. В любом случае за «каменным лицом», выкованным ежедневными ударами недругов и, что гораздо больнее, вчерашних соратников виден нормальный, интересный человек…

Как бы то ни было, знакомьтесь: Сергей Александрович Сычев, вице-губернатор, партиец, охотник и… просто человек. А точнее сначала человек, а затем уж все остальное.

«Политика – это не искусство подлости»

А.Ш.: – Как вы оцениваете самого себя как человека? Какой человек Сергей Александрович Сычев? Вот вы иногда встаете перед зеркалом, наверное, когда бреетесь, например, или просто вечером, уставший – вы, наверное, задумываетесь, как и любой человек задумывается: кто же он такой на самом деле? Как вы себя оцениваете сами?

– По форме: с иронией и придирчиво.

Т.Г.: – У каждого достойного политика существуют какие-то принципы, которые он не преступит никогда. Понятно, что политика в любом случае – путь компромисса. Но есть что-то, что переступить нельзя. Для вас это что?

– Вообще политика – это, может быть, действительно, искусство компромисса, искусство возможного, но не искусство предательства, это не искусство подлости, не искусство любой ценой искать личную выгоду. Политик ли это, обычный ли это человек – есть ценности, которые выше и политики, и повседневной суеты, которые необходимо соблюдать. Я думаю, что это – главное. Важно, какую цель ставить в политике. Благая и общественно значимая, хорошая, благородная цель должна быть достигнута. Но – не любой ценой. Если превыше всего ставишь в политике личные интересы, то это, как правило, ни к чему хорошему не приводит.

А.Ш.: – Но есть же классическая фраза: «Вовремя предать – это предусмотреть».

– Есть много оправдательных определений предательства, каждый по-своему их интерпретирует. «Предать», «предвидеть»… Есть мнение, что нет предательства, а есть политический цинизм. Но мне это как-то не очень всё… Не ложится мне это на душу.

А.Ш.: – Тем более, что система нашей политики до сих пор строится по заветам Владимира Ильича Ленина, который всегда считал, что вовремя бросить соратников и присоединиться к другим – это хорошо. Другой – западной – политики у нас пока нет. Хотя и там драки бывают, это известно.

Т.Г.: – У нас нет западной политики, но у нас, наверное, есть западные политики – политики западного толка.

А.Ш.: – Ну, не знаю. Вряд ли. У нас, по-моему, всё больше советские.

– Есть политики, а есть государственные деятели. Большая разница. Если человек посредством политических средств действует во имя будущего, каких-то серьезных целей – это одно. Но тогда ему не надо предавать, продаваться и так далее. Сложнейший вопрос, и очень дискуссионный, и замешанный на полутонах, на очень тонкой грани. Но я знаю одно: если ты в любой ситуации действуешь честно, порядочно, то даже если ты проиграешь тактически, ты всегда выигрываешь стратегически. Вот это я знаю точно.

А.Ш.: – То есть, не становишься самому себе противным?

– Естественно, надо заботиться о себе и уважать себя. А уважать себя – это значит, в том числе и задавать себе очень неудобные вопросы, на которые надо отвечать. Причем желательно эти вопросы задавать прямо и откровенно для себя. И вот когда находится ответ на эти простые, прямые и откровенные вопросы самому себе, и у тебя не возникает чувства дискомфорта, и ты не прячешь глаза – вот это, по-моему, самое главное.

«Приехать домой – не значит закончить работу»

Т.Г.: – Сергей Александрович, когда поменялась структура областного правительства и вы перестали быть его председателем, а стали вице-губернатором, многие задавали себе вопрос: а функции какие? Не министр ли это без портфеля? Скажите, пожалуйста, вице-губернатор Самарской области – это кто? Как у вас строится рабочий день, какие у вас основные обязанности?

– Начнем с того, что первый заместитель председателя правительства, вице-губернатор – это лицо, которое замещает губернатора в его отсутствие. И все функции, которые непосредственно лежат на губернаторе, в период отсутствия губернатора становятся моими функциями. Это первое. Второе: как правило, первый заместитель находится на самом авральном и ответственном участке работы, который сегодня является приоритетным. Потому что, обладая полномочиями первого заместителя, есть возможность эти задачи более эффективно решать. Хозяйственные текущие вопросы, проблемы социально-экономического развития области, промышленности, гуманитарной сферы. Те направления, которые непосредственно поручены мне губернатором, которым уделяется особое внимание.

Т.Г.: – С такой загрузкой вы во сколько домой-то приходите?

– В восемь, в девятом.

Т.Г.: – То есть, вы все успеваете сделать за время рабочего дня?

– В основном успеваю, но одно дело – приехать домой, это же еще не значит, что ты закончил работу. Что-то берешь домой почитать, что-то посмотреть, какие-то звонки сделать… Постоянно думаешь о работе, даже в выходные дни.

Т.Г.: – До того, как вы начали работать в правительстве, у вас же, наверняка, был менее напряженный график?

– Когда я работал директором завода, я приезжал на работу к половине восьмого, а уезжал тоже где-то часов в семь. Я так приучил себя: все, что на день намечено, должно быть выполнено.

«Я принимаю людей такими, какие они есть»

А.Ш.: – Известны (по крайней мере, рамочно четыре этапа вашей жизни. Первый – студенческие годы, Санкт-Петербург, знакомство с теми людьми, которые сейчас руководят страной. Второй – прокуратура. Третий – бизнес. Четвертый сейчас – это политика и государственное управление. Какой из этих этапов вам больше нравится? Когда вам было больше по душе всё, что происходило?

– Лучше всего мне было в студенчестве. (Смеется. Наверное потому, что был моложе.

А.Ш.: – У нас так принято – дело не в людях, а в традициях страны: когда кто-то приходит к власти, то сразу начинают писать мемуары буквально с горшка. То есть, на горшок он ходил с глубоким смыслом и смотрел вдаль, думая о будущем России. Какие они вообще были – даже если без имен – люди, которых вы видели в Санкт-Петербургском университете, на юридическом факультете?

Т.Г.: – Они уже тогда были мыслителями государственного уровня…

– Они уже тогда выделялись и яркостью, и нестандартностью подхода, проявляли свои способности.

Т.Г.: – Сергей Александрович, а вам приходилось пересдавать зачеты или давать взятки преподавателям?

– Взятки – нет. А пересдавать, конечно, приходилось.

Т.Г.: – Студенческая жизнь – это была все-таки учеба, или какая-то петербуржская романтика, белые ночи…

А.Ш.: – Комсомольская работа.

– Учеба на фоне романтики. (Улыбается.

Т.Г.: – То есть это было приоритетным.

– Учеба – конечно. Мы понимали, для чего здесь находимся. Это было не между прочим. Это было, естественно, основное. Тем более, требования в Санкт-Петербургском университете (особенно – на юридическом факультете были всегда очень жесткими. Там, собственно говоря, никто никого не уговаривал учиться. Не учишься – свободен!

А.Ш.: – Мне все-таки кажется, Сергей Александрович, что нынешняя – четвертая – часть вашей жизни наиболее сложна, и сложна потому, что она просто резко отличается. Институт – это понятно, прокуратура – тоже, определенные достаточно жесткие законы, бизнес – тоже очень жесткие законы. В политике у нас, к сожалению, все делается, чаще всего, в процессе закулисной борьбы, основывается на слухах. Ну, вот здание, в котором мы сейчас находимся (областное правительство – авт. – это сонмище различных группировок, различных слухов, различной закулисной борьбы, и я знаю пять или шесть точек, где собираются люди, чтобы обсудить последние сплетни. Этот огромный серый фон, который присутствует здесь, он на вас не давит? Вы – второй персонаж, а бывает, что и первый, который обсуждается здесь в каждом туалете, в курилке, в столовой…

– Я этого не замечаю, честно говоря.

А.Ш.: – Не буду называть имен, но очень многие люди, которые здесь работают и работали, имеют здесь постоянных агентов…

– Это – пустая трата времени. Мне все равно кто, кому, что нашептывает. Не участвую в этих делах. Некогда.

Т.Г.: – Сергей Александрович, но с вашими убеждениями, наверное, тяжело работать с людьми, которые… Вот не хотела переходить на «Единую Россию»…

А.Ш.: – Ну, не переходи.

Т.Г.: – Нет, ну просто ситуация… Вчера она особенно ярко проявилась. Я про Живайкина. Как можно продолжать иметь его заместителем? Заместитель – это же не просто так, это человек, которому нельзя не доверять. Как вам работается с такими людьми?

А.Ш.: – Ну, тут, наверное, такой случай, когда заместителя не выбирают.

– Тут много всяких факторов. Понимаете, я принимаю людей такими, какие они есть. Причем, ну, вот проявил человек как-то себя – я не оцениваю его, хороший он или плохой. Это вот такой человек. Мало ли, какие у него были мотивы? По отношению ко мне – есть у меня свое мерило. Это сложная тема.

А.Ш.: – Ну, вот, например, вы любите хоккей, это известно. Понятно – тольяттинская «Лада», всё прочее. Там отношения тоже сложные, как и в любой команде. Но там, грубо говоря, если человек совсем уж выпадает из команды, ему, извините, морду бьют просто, а потом вышвыривают…

Т.Г.: – Ты предлагаешь?

А.Ш.: – Нет, я просто говорю о способах решения проблемы – достаточно честный способ при работе в команде.

– Надо иметь в виду и исходить из того, повредит ли это общему делу. Нельзя свои личные интересы, свои личные обиды, свою личную неприязнь каким-то образом ставить выше главного. Я искренне убежден, что сегодня конструкция с «Единой Россией» – это единственно правильная конструкция, которая сформулирована на федеральном уровне. И это действительно является неким стабилизирующим, якорным фактором, который удерживает наше общество. Нельзя свой личный интерес ставить выше партийной организации, выше 20 тысяч человек. Вот моя позиция.

А.Ш.: – Губернатор в «Треугольнике» достаточно четко произнес: «Что, вы думаете, я не мог застроить политсовет? Ну, мог. Только зачем? Потом ведь, проще договориться».

Т.Г.: – Ну, да. Он сказал, что давить втупую – это неэффективно, нецелесообразно, а лучше все-таки идти на компромисс.

– Конечно. Если учесть, что я уже участвовал в нечто подобном два года назад, когда я просто вынужден был сделать те действия, и я понимаю, какой ущерб тогда был нанесен, региональное отделение очень долго от него оправлялось. Сейчас этого просто нельзя делать. Это, кстати, понимают, в том числе и члены политсовета. Есть пример такого отношения с моей стороны, естественно, этот пример каким-то образом передается и им.

«Мы не должны заигрываться с миграцией»

А.Ш.: – С созданием «Единой России» ситуация была достаточно понятна тем, кто более-менее разбирается в политике. Тогда было такое положение, что если бы сверху не был спущен договор элит, истеблишмента, наиболее сильной и здоровой части общества, что мы должны объединиться в чем-то и наконец не дать развалиться России просто вдребезги и развезти все, что тут осталось, то, может быть, мы сейчас жили бы в другой стране. Что-то бы происходило очень страшное. Было понятно, что мы были на пороге всего чего угодно. Это ясно: мера была вынужденная и объективная. Но время идет. Страна стабильна.

– Страна стабильна именно потому, что и этот фактор сегодня является определяющим. Потому что, в принципе, угрозы для страны не исчезли. Те же угрозы, которые были в 2003 году, те же и существуют. В разной степени – большей, меньшей, но они существуют. Угроза дружественного поглощения («оранжевая революция»), угроза сепаратизма, угроза терроризма, угроза прямого военного столкновения…

А.Ш.: – … экономического захвата…

– … они же все есть.

Т.Г.: – Китайская угроза. Я имею в виду заселение Хабаровского края.

– Это тоже одна из проблем. Это пока, может быть, не угроза, но это проблема. И нельзя допускать, чтобы это уже стало угрозой государству.

А.Ш.: – Ден Сяо Пин сказал: «Мы не имеем к России территориальных претензий до 2015 года». У них же программа достаточно длительная, китайцы – мудрый народ и старый. В 2015 году они закончат свое развитие на этом этапе и…

– Дело в том, что я, к сожалению, плохо знаю программу Ден Сяо Пина, ничего не могу сказать.

А.Ш.: – После 2015 года договоры, которые они с нами заключили, закончатся.

– Для этого нам нужно сильное и мощное государство.

Т.Г.: – Как вы считаете, как нам решать демографическую проблему? Нам стоит увеличивать численность населения любыми способами или нам необходимо увеличивать численность именно коренного населения?

А.Ш.: – А я только один способ знаю… Или есть еще какие-то? А, ну да: клонирование.

Т.Г.: – Миграция, Александр Викторович!

– Да нет, основное, конечно – это повышение рождаемости и снижение смертности. Безусловно. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и миграционные процессы. Но нельзя заигрываться, как Европа, в этих вопросах.

А.Ш.: – Германия.

Т.Г.: – И Франция.

– Собственно говоря, это проблема сейчас всей Европы. Поэтому надо учесть ее негативный опыт и не заигрываться с миграцией. Но мы в этой части в несколько лучшем положении, потому что у нас миграция, большей частью, из стран СНГ, где у нас единые культурные ценности, языковые и так далее. Поэтому нам попроще в этом смысле. Но мы должны очень внимательно относиться к южному направлению в миграционной политике.

«На медведя я не охочусь»

Т.Г.: – А вы на охоту ездите?

А.Ш.: – Зверушек убиваете?

– Бывает. Вырываюсь нечасто, правда – два-три раза в сезон.

Т.Г.: – На кого предпочитаете охотиться?

– Мне нравится кабан и дичь.

Т.Г.: – Почему?

– Кабан – очень сильное, умное и хитрое животное.

Т.Г.: – То есть, вы предпочитаете достойных соперников?

– Да. (Смеется. Но вот, допустим, медведь… Меня несколько раз приглашали на такие охоты, но я не еду. Мне жалко медведя.

А.Ш.: – Ну, и вообще, просто не политкорректно. Символ партии все-таки. Кстати, можете объяснить, почему белый-то медведь?

Т.Г.: – Он просто крупнее, чем бурый.

– Он лучше смотрится на синем фоне.

Т.Г.: – У вас наверняка сохранились с «тольяттинских» времен не только рабочие связи. Вы со своими друзьями часто встречаетесь? Понятно, что занятость большая, но тем не менее.

– Я все равно с ними встречаюсь. Мы, бывает, собираемся все вместе. Их не так много, моих друзей. Кто-то в Тольятти (это, кстати, мои студенческие друзья), кто-то в Питере, кто-то в других городах, есть и за границей. Все вместе мы редко встречаемся. Но с теми, кто рядом, встречаемся часто.

Т.Г.: – Вы можете сказать, что вас связывает с ними именно дружба, а не просто память о студенческих годах?

– Нет, это именно друзья. Мы с ними дружим более 25 лет.

«Я не так много ем»

А.Ш.: – Вы ходите по улицам? Понятно, что у вас жизнь напряженная, она связана с постоянными переездами с одного важного мероприятия на другое, это всё понятно, а вот просто по улицам, где живут обычные люди, вы ходите?

– Хожу, конечно. И хожу, и езжу.

Т.Г.: – Узнают?

– Узнают. Но нельзя сказать, чтобы часто, и не сказать, чтобы это меня каким-то образом доставало. Потому что даже когда узнают, то достаточно доброжелательно относятся и не загружают какими-то там проблемами. Как-то не очень давно я был на рынке. Выбираю там продукты, и продавщица обращается ко мне по имени-отчеству: «Сергей Александрович, почему редко заходите?» Я говорю: «Я же не так много ем». (Смеется.

А.Ш.: – У обывателей есть мнение, что все чиновники ездят по одной дороге – на дачу и в аэропорт, и больше ничего не видят. Не видят трещин на асфальте, свалок, помоек, как трудно живет народ.

– Я сам, кстати, частенько езжу на машине один, особенно по выходным, когда мне выдается такая возможность. Мне это доставляет удовольствие. И гуляю один.

Т.Г.: – Удовольствие от разбитых дорог?

– Удовольствие от одиночества. У меня дефицит одиночества.

«Политические слухи – это виртуальная жизнь»

А.Ш.: – Вы достаточно долго работали в тольяттинском бизнесе – бизнесе очень жестком, с определенным влиянием криминала, очень опасном. Потом вы прибыли в Самару. В Самаре всегда было скептическое отношение к выходцам из Тольятти: дескать, это всё люди, пришедшие от большой тольяттинской мафии…

Т.Г.: – В Тольятти тоже всегда было скептическое отношение к выходцам из Самары.

А.Ш.: – Я знаю, безусловно: как к городу, который ворует деньги тольяттинские, честно заработанные. Как прошло ваше вхождение в самарский мир элит? Чем он отличается от тольяттинского?

– В Тольятти свой менталитет. В Самаре другой, несколько другая культура, традиции. Здесь больше полутонов, больше слухов: все обсуждают – кто, кому, что сказал… Мне это удивительно. Я думаю, надо верить не слухам, а фактам, делам. Самара – старый город, здесь давно устоявшееся переплетение связей, дружеских, школьных, родственных отношений. Тольятти в этом смысле – более мобильный город. Там все очень просто: судят по делам.

А.Ш.: – А московские? Вы достаточно неплохо знаете людей, которые возглавляют страну. Там ближе к какой модели – к тольяттинской или самарской? Самарская – это традиционная модель, что там говорить. Оставшаяся со времен КПСС и даже более древних эпох.

– Москва – особый мир. Сплав всего: люди, вполне возможно, более изощренные, но в то же время не имеющие времени рассусоливать. Там уже организовалась какая-то общность – «москвичи», они другие. Просто особые.

А.Ш.: – Кстати, насчет слухов. У нас же целые отрасли средств массовой информации направлены на обслуживание слухов. Люди посылают друг другу «месседжи» через так называемую «деловую прессу» или как они себя именуют – качественную, затем сами же их читают, обсуждают. Это отнимает значительную часть времени и существенную часть доходов. Рецепт, как можно заработать много денег в СМИ, известен. Но, правда, потом могут голову оторвать. Можно обслуживать интересы двух-трех структур, сталкивать их, предавать. Это интересно, но это уже какая-то «над-жизнь», к жизни реальной она не имеет никакого отношения.

– Абсолютно точно. Это виртуальная жизнь, в которую пытаются втянуть и как-то адаптировать реальную жизнь. На самом деле всё, что там обсуждается – это бизнес.

«Главное – быть не противным себе и своим близким»

Т.Г.: – В вашей жизни какая основная ценность? Безусловная ценность?

– Семья, дети, дружба.

Т.Г.: – Дети интересуются вашими делами или для них в вашей работе определяющим является только одно: устали вы или нет, можете ли вы с ними поговорить…

– Сын сейчас учится в Петербурге, поэтому у него своих дел полно. Тем не менее, он всегда интересуется, как у меня дела. Я их ограждаю от всего лишнего, конечно.

А.Ш.: – Таня, вероятно, хотела задать вопрос, появится ли в Самаре династия Сычевых? У нас сейчас много вообще решают династии, все в руководстве до третьего поколения…

– Ну, не знаю. Хотелось бы, чтобы в Самаре.

А.Ш.: – Вы бы действительно хотели, чтобы ваш сын тоже начал двигаться в политике, в этом сложном, противном мире? Я очень много денег не заработал в жизни, потому что мне периодически надоедает работать в политике, вы уж меня извините, но временами тошно становится. Я ухожу, пишу о спорте, о криминале…

– Это правильная ориентация.

А.Ш.: – А тут понятно, что ваше решение во многом для сына будет важно.

Т.Г.: – То есть, зная изнутри, что такое политика, пожелаете ли вы такой судьбы своему сыну?

– Ну, сын волен сам выбирать свой путь. Надо понять, ради чего? Если будет у него правильная цель, и это приведет его в политику – ну, что ж, видимо, так оно и должно быть.

А.Ш.: – После того скандального решения политсовета, вы действительно искренне пытались сказать журналистам то, что можете уйти из власти, и это не будет для вас катастрофой. Я не помню, чтобы в этих стенах кто-нибудь так говорил из тех, кто был на первых ролях. Обычно в глазах истерика, паника и попытки удержаться любой ценой. Власть ради власти. Это наркотик первый в мире, с ним ничто не сравнится.

– Каждому – свое. Еще раз говорю, что никакой трагедии (во всяком случае – личной не произойдет. Вы знаете, что я испытывал после решения того политсовета, 11 апреля? Понятно, эмоции, которые и должны быть, но они были такие, притупленные. Я почувствовал облегчение.

Т.Г.: – Так, может, тогда стоит воспользоваться предложением губернатора? На «Треугольнике» он говорил: мол, Сычев – хороший хозяйственник, мне он нужен именно в этом качестве, а как партиец он мне не нужен.

А.Ш.: – Он вообще говорил, что пора хозяйственникам уйти из политики.

– Этот вопрос сейчас находится на размышлении. Нет, я по многим причинам испытал облегчение. По многим причинам.

Т.Г.: – Потому что раскрылось то, что ранее было тайным.

– Конечно! Это как нарыв. Я знал об этом. Просто не знал, как я буду действовать в тот момент – даже когда ехал на конференцию. Но потом сделал то, что сделал.

Т.Г.: – Поэтому вы и ушли.

– Там был очень четко разработанный сценарий.

А.Ш.: – Это называется «либретто».

Т.Г.: – Дроботов там немножко подпортил им…

А.Ш.: – Ну, он – да, выбился из либретто. Видимо, то ли не дали вовремя, либо изначально выкинули из плана и хотели делать без него. На самом деле, вы очень сильно удивили тем, что ушли. Ваши соперники (точнее – временные не-друзья, потому что тут не бывает постоянных врагов и друзей очень удивились вашему уходу, потому что ожидали ожесточенного сопротивления. У вас были все властные полномочия: вы могли закрыть конференцию по формальной причине, разогнать их всех, сделать паузу для размышления – в общем, масса технических возможностей, которые известны вам гораздо лучше, чем мне. Но вы почему-то на всё это не пошли. Почему? Ведь это несложно было сделать, Сергей Александрович?

– Несложно. Имея на тот момент большинство делегатов, можно было ввязаться в резкую дискуссию, но это контрпродуктивно. Это на потеху оппонентам.

Т.Г.: – Но нарыв надо было вскрыть?

А.Ш.: – Нет, я думаю, тут что-то другое.

– Нет, я же сказал, что испытал облегчение.

А.Ш.: – Сейчас, если смотреть в перспективе, очевидно, что ваш уход оказался более верным шагом, чем если бы вы боролись на конференции…

– Делай то, что должно, и все равно, проиграв тактически, ты выигрываешь в главном: не становишься противным самому себе и близким тебе людям. Вот и всё. Причем под близкими я имею в виду тех, кто душой с тобой, верит в тебя.

А.Ш.: – Сергей Александрович, это, может быть, основная проблема, относящаяся больше не к экономике даже и не к политике, а к каким-то личным взаимоотношениям. У нас на самом деле у элиты в Самарской области большой кризис личностных отношений. Его, правда, называют весенним обострением. Весеннее и ещё, быть может, августовское обострение: люди, которые долго работают друг с другом, знают друг друга от и до, пьют вместе водку и крестят друг у друга детей, весной перестают понимать друг друга и начинают ссориться – дико, до драки и всего прочего, что там происходит. Причем там куча стратегических целей придумывается по ходу движения. Драка ради драки получается. Почему это и как это устранить? Можно ли выстроить нормальные личностные отношения среди достойных людей? Нельзя ли придумать нормальные правила игры? Нет, я понимаю, что для меня как журналиста все это просто замечательно: наступает март – и я знаю, что новостей будет полно. Мысли, толкования, аналитика…

– К этому надо стремиться.

«Жена против моего переезда в Москву»

А.Ш.: – Сергей Александрович, мы попробовали разделить вашу жизнь на четыре этапа. Еще какой-то будет этап, вы его прогнозируете? Многие самарские политики ушли в Москву и нормально себя там чувствуют. Некоторым это не очень удалось, но в целом всё хорошо. Путь ваш в Москву, мне кажется, открыт до сих пор, и вы можете уйти и заняться, может быть, чем-то более интересным для себя. Огромное количество национальных проектов, будут и еще – их ведь около десятка придумано. У вас нет желания поменять жизнь?

– Вы спрашиваете о сокровенном.

А.Ш.: – Ну, да, действительно… Хорошо, более конкретно: вот скоро пойдут выборы в Государственную думу. У нас тоже традиция, что вице-губернаторы избираются в Госдуму и строят там карьеру. У вас нет такого желания?

– У меня нет оснований строить прогнозы.

А.Ш.: – Просто Госдума – это отличная стартовая площадка, и очень удачная, если есть желание.

Т.Г.: – Ты предлагаешь?

А.Ш.: – Нет, я ничего не предлагаю, просто это хорошо известно.

А.Ш.: – Вот в этом как раз и состоит один из больших вопросов к Сергею Александровичу Сычеву – почему он не уехал в Москву?

– У меня жена против.

А.Ш.: – Это веский аргумент?

– Абсолютно.

А.Ш.: – Весь прошлый год все наши записные аналитики рассматривали вашу перспективу на рост здесь как максимальную. У вас есть большое преимущество перед политиками вашего ранга, а также чуть выше и чуть ниже: у вас сравнительно незапятнанная репутация, и вы человек достаточно новый, связанный с новыми веяниями. В обществе не сложились какие-то негативные ассоциации с вами, пока вы – достаточно чистый человек. Но вы почему-то последний шаг никогда не делаете. Тот же 2005 год, когда на вас ставили даже больше, чем на Константина Алексеевича (Титова – авт.), говорили: вот, Сергей Александрович сейчас поедет, привезет решение, всех построит и станет губернатором легко и просто. А вы почему-то не пошли…

– Ну, что значит «не пошел»? И задачи такой не было. А не было ее потому, что я искренне считаю, что Константин Алексеевич Титов – лучший руководитель области, даже если учитывать очень серьезных столпов советского периода. Поэтому задача не только не ставилась, но даже не формулировалась.

А.Ш.: – За вас ее постоянно формулировали и везде публиковали.

– Ну, это не мои проблемы…

Лилия Абдуллина, Павел Седаков

Борис Алешин: "Мы – с Renault"На днях будет подписана сделка между АВТОВАЗом и французской компанией Renault.

«В нашем театре нет ни дрязг, ни сплетен, сюда идешь, как к себе домой»

Геннадий Куропаткин,заведующий ортопедическим отделением №1 больницы им. Калинина, заслуженный врач России: «Обычные хирурги всё время что-то отрезают. Мы же только добавляем, наращиваем или заменяем»

Андрей Луговой: «На посту президента России себя не вижу»

Геннадий КИРЮШИН: «Я готов быть менее активным участником бизнес-процесса – стать инвестором». Председатель совета директоров СМАРТСа решил отойти от дел и заняться политикой

Работа идет не только по плану

Жириновского попросили о Луговом

Встреча Владимира Путина с участниками международного дискуссионного клуба «Валдай»

Андрей ШОКИН: «Вести социально ответственный бизнес для меня гораздо важнее, чем заниматься политикой»

Лев ПАВЛЮЧКОВ: «Зеленые» стали голубыми»

Губернатор Самарской области - Владимир Владимирович Артяков

Третьяк: Путин — залог успеха

Дембельский альбом Владимира Путина

Самара отпраздновала День города

Урны на улицах города Самары

Улицы Самары глазами простого горожанина - 2

Открытые люки - 2

Lada Priora. Фото

Пикет КПРФ у Губернской Думы 24.04.07

Малометражка от АвтоВаза

Открытые люки

Состояние Набережной р. Волга в Самаре (20.04.07)

"Вот я могу сказать, за мэрии здесь закреплен Струковский парк. Вот до тех пор он не станет чистым, я с него не слезу" (мэр Самары Виктор Тархов, "Эхо Москвы в Самаре" от 11.04.07) Фото от 23.04.07

Самара. Воскресенье, 22.04.07, после Всероссийского субботника

 
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru
www.profnastil-ksp.ru

©«Самарапресса.Ru»
Электронный архив самарской прессы
«Sampressa.ru»
(8422) 41-00-30
89277091133
Редакция не несет ответственности за достоверность информации,
опубликованной в рекламных объявлениях.
Редакция не предоставляет справочной информации.