26 сентября 2007 г.
В 2007 ему исполнилось бы сто лет. И возможно, да нет, наверняка на столь почтенный юбилей съехались бы именитые гости со всего мира, у парадного подъезда наконец-то поставили памятник Шаляпину и издали бы толстую книгу с воспоминаниями и фотографиями звезд, сиявших здесь прежде. Но его уже нет, и особых торжеств по поводу столетия никто устраивать не собирается. Самарский театр-цирк «Олимп» снесли еще в середине 70-х годов прошлого века, убрали по ветхости… Но чтобы юбилей столь яркого представителя русского модерна и памятника истории не прошел незамеченным, «НРН» предлагает читателям совершить свое восхождение на «Олимп».
Это сегодня большими стройками Самару не удивишь, повсюду, как грибы после дождя, растут моллы, планеты, сити... А в начале ХХ столетия любое новое строительство на городских улицах было событием, и ко всякому сколь-нибудь заметному дому обыватели проявляли повышенный интерес, ревностно оценивая качество его кладки и причудливость лепнины. Но этому новострою, по меркам провинциальной Самары - почти что дворцу, радовались по-особенному, по-доброму. Возводили-то его не для одного хозяина-толстосума, а для всех жителей. В декабре 1907 года на углу ул. Саратовской и Москательной (ныне улицы Фрунзе и Л. Толстого по проекту известного самарского архитектора Платона Васильевича Шаманского был построен театр-цирк «Олим».
Денег на масштабный проект «дворца веселья и искусств» дали самарские меценаты купцы-промышленники братья Калинины, Павел и Семен. (К сожалению, в архивах пока так и не найдены фотографии столь почтенных горожан. - Авт.). Место для «Олимпа» выбрали удачное, «намоленное». Этот пустырь, расположенный практически в центре города, заезжие циркачи под свои шатры-шапито облюбовали уже давно.
В новом театре, построенном в стиле модерн, был самый большой по тем временам концертный зал Самары, рассчитанный на 1100 мест. Но поскольку небогатая публика, чтобы посмотреть на заезжих артистов, была непрочь и постоять в проходах, реальная вместимость оказалась куда больше. Партер при необходимости мог убираться, и тогда зал превращался в просторный цирк со своей ареной и неизменно великолепной акустикой. Правда, самарцев порой интересовали не только технические и эстетические возможности нового театра, но и более приземленные удобства. Именно для них в адрес-календаре за 1908 год сообщалось: «Имеется собственный постоянный концертный оркестр… Роскошный буфет…Первоклассная кухня».
Здание «Олимпа» архитектурные справочники называют шедевром русского провинциального модерна. Платон Шаманский остроумно и вдохновенно обыграл угловое расположение. Он срезал угол дома перпендикулярно диагонали перекрестка и расположил на этой оси вход. Правда, столичные искусствоведы иногда утверждали, что здание перегружено декоративными элементами. Но неведом им был, похоже, наш самарский менталитет: что столице - перебор, провинции - красота. И потому на стенах «Олимпа» нашлось место и женским маскам, и лошадиным головам, и барельефам крылатых пегасов. Здание украшали также две скульптуры на сюжеты греческой мифологии, установленные над арочным карнизом, балконы с ажурными решетками, окна и двери прихотливо изогнутых форм, высокие дымники, фонарь. Рассказывают, что, увидев пегасов на стене театра-цирка «Олимп» в 1909 году, Федор Шаляпин с вызовом воскликнул: «В конюшне петь не буду!». Но контракт был подписан, и петь великому баритону все-таки пришлось.
В сентябре 1909 года в «Олимпе» состоялся тот единственный, но незабываемый концерт лирического бас-баритона. Вот что писала об этом событии газета «Волжское слово» от 20 сентября: «Что же это было? Концерт? - Нет! Это была глубоко захватывающая драма… Совсем не думалось о голосе, поражающем своей мощью и объемом, которые придавали ему временами, когда это нужно, столь мрачный и трагический тембр, что становилось жутко, а иногда он с такой изумительной легкостью переходил на пианиссимо и повествовал о любви, страданиях и несчастьях людей, что все это западало в сокровенные уголки нашей мысли».
Так писали газеты. А вот какую историю сохранила народная молва. После концерта в «Олимпе» Федор Иванович с друзьями решил посидеть в самарском кабаке А.Н. Портнова. Хозяин не узнал великого певца, и тот прошел в зал незамеченным, сел за столик у окна, заказал водки и стал ждать. Но официант все не появлялся. Тогда Шаляпин решил пошутить. Щелкнул пальцем по стакану и узнал резонансную частоту, а затем громко запел в унисон. В кабаке начались дьявольские игры, один за другим стали лопаться стаканы и опрокидываться бутылки. Когда хозяин понял, кто у него в гостях, он тут же за свой счет велел принести водки и лучшей закуски, неустанно повторяя: «Тотчас табличку повешу, что здесь пел и выпивал Ф. И. Шаляпин, и цены соответственно подниму. Пусть одна нота, но как она звучала». Впрочем, скорее всего это просто веселая байка. А Самару Шаляпин любил, она была для него по-своему родным городом, здесь жили и здесь похоронены его родители.
Кого только ни видели стены «Олимпа», кому только ни рукоплескали его завсегдатаи. Здесь звучали волшебные голоса солистов труппы «Ла-Скала». Здесь выступали Александр Блок, Леонид Собинов, Иван Козловский. В «Олимпе» на глазах изумленной публики рвал цепи и гнул рельсы Иван Заикин. Кстати, известный борец, об этом мало кто сегодня вспоминает, был еще и одним из первых российских воздухоплавателей. Как-то раз он предложил любому их самарских силачей, собравшихся в зале, одолеть его в вольной борьбе, пообещав победителю сотенную. Но на «катеньку», так в народе ласково называли сторублевую купюру, не позарился никто…
На «олимпийском» манеже паясничал и кривлялся на пару с Давидом Бурлюком поэт Владимир Маяковский. Тогда из зала кто-то выкрикнул: «Маяковский, да тебе до дурака два шага!». На что глашатай революции невозмутимо парировал: «Ошибаетесь, по-моему, четыре» - и в подтверждение своих слов сделал в зал со сцены четыре огромных прыжка.
Но далеко не всегда в «Олимпе» сияли звезды первой величины. Самарский люд любил зрелища. Так, в афише 1916 года читаем: «15 сентября открывается зимний сезон. Репертуар: лубки, пародия, кабаре, канкан». Здесь выступали фокусники всех мастей и танцовщики всех жанров, клоуны черные и рыжие, но, как заметил один краевед-юморист, «наиболее ярко пошутил некто Адамчик, по паспорту Воля Куйбышев, который 27 октября 1917 года провозгласил здесь советскую власть». Цирк уехал, а клоуны остались!
Но до революции театр-цирк еще жил своей обычной гастрольно-концертной жизнью. К полуночи представления обычно заканчивались, гасли огни «Олимпа», и публика расходилась по домам. Те же, кому после зрелищ хотелось еще хлеба и водки, плавно перетекали в ночной ресторан «Золотой якорь» на противоположной стороне Москательной.
В 1974 году «Олимп», именуемый уже филармонией, закрыли на капремонт, вернее - на генеральную реконструкцию, а на деле - полностью разрушили. На месте старого здания решено было построить новое, более масштабное, удобное, роскошное. «Мы наш, мы новый мир построим» … или хотя бы концертный зал. Как пели, так и жили. Новое здание решено было передвинуть от перекрестка чуть вглубь, чтобы освободить место под будущую станцию метро. Но метро у нас строят долго, еще дольше, чем возводили новую филармонию. А ее строили тринадцать лет, начали в 1975 году, а закончили только в 1988-м.
Вот с тех пор «артистический перекресток» ул. Фрунзе и Л. Толстого украшает новое концертное здание, которое архитектор Ю. В. Храмов в память о поверженном «Олимпе» стилизовал под золотой самарский модерн начала XX века. Повторена конфигурация оконных проемов, центрального входа, нашлось место и лепнине, сохранившейся от старого здания: маскам, пегасам, фигурам греческих муз и световому фонарю. Внешне получилось похоже, но внутри - уже все другое: новые интерьеры, новая музыка, новый век.
