5 июня 2007 г.
Ведущей солистке Самарского академического театра оперы и балета Валентине Анохиной присвоено звание заслуженной артистки России.
У этой певицы непростая судьба. Она появилась в труппе нашего театра в первой половине 1990-х годов, сразу приковав к себе внимание местных меломанов. Интриговало и то, что в наш город она приехала народной артисткой Кыргызстана. Столь резкий "вираж" в жизни и творчестве, конечно, не мог быть случайным. С этого и началась наша беседа.
- После произошедшего в 1991 году распада Советского Союза в бывших еще недавно братскими союзными республиками независимых государствах начали ущемлять права русскоязычных граждан. Местное население стало неадекватно вести себя по отношению к русским. В столице Кыргызстана Бишкеке это коснулось и нашей семьи. Моему мужу, музыканту по профессии, являвшемуся директором Дворца культуры крупнейшего в СССР завода сельскохозяйственного машиностроения имени Фрунзе, угрожали, а однажды киргизы избили его около дома. Я уже давно занимала ведущее положение в столичном оперном театре, но постепенно творческая атмосфера в этом замечательном во всех отношениях театре изменилась, и мы решили уехать в Россию.
- Очевидно, это решение далось вам непросто.
- Безусловно. Я выросла на юге. Моя родина - маленький шахтерский город Шурай в Таджикистане. Мне было пять лет, когда семья переехала в расположенный на юге Киргизии у Ферганской долины вблизи Тян-Шанских гор городок Кок Ян Чак - "Зеленый Орех". Окончив там среднюю школу, поступила в музыкальное училище в городе Ош. Мне пророчили хорошее будущее, и после трех лет учебы я перевелась в столичное музыкальное училище во Фрунзе. Затем окончила институт культуры - ныне это республиканская консерватория.
- Итак, именно в Киргизии, вы, Валентина Степановна, сумели получить прекрасную подготовку как оперная певица.
- На мой взгляд, вокальная школа везде одинакова. Все зависит от педагога и от самого ученика. Для меня всегда был важен результат, и если в педагоге меня что-то не устраивало, переходила к другому, а это не всегда было так уж просто. За время учебы сменила восемь педагогов, из которых самый любимый - последний, Лариса Александровна Георгиева. После института, в 1978 году, меня пригласили во Фрунзенский оперный театр. В те годы там был превосходный творческий коллектив. Довелось работать с такими мастерами, как ученик Бориса Хайкина главный дирижер театра Асанхан Джумахматов, дирижер и композитор Калый Молдобасанов - автор опер и балетов, в числе которых балет-оратория "Материнское поле" по роману Чингиза Айтматова, солисты народные артисты СССР тенор Токтоналы Сейталиев, баритон Артым Мырзабаев, бас Булат Минжилкиев. Творческое общение с ними - замечательная школа.
- Какой репертуар вы исполняли во Фрунзе-Бишкеке?
- Дебютировала в партии Княгини в "Русалке" А. Даргомыжского, а уже на следующий год спела Эболи в "Дон Карлосе" Дж. Верди - с этой партией гастролировала с театром в Москве и Киеве. Постепенно освоила весь основной репертуар меццо-сопрано, в том числе Амнерис в "Аиде" Дж. Верди, Кармен, Полину в "Пиковой даме" П. Чайковского. Пела ведущие партии в трех национальных операх: "Айчурек" и "Токтогул" Малдыбаева-Власова-Фере и "Сесиль" - "Крепость" Осмонова. При этом, не зная киргизского языка, удостоилась похвалы первого секретаря компартии республики за безукоризненное произношение.
- Судя по всему, ваша творческая карьера в Киргизии складывалась вполне успешно.
- Безусловно. Наряду с оперными партиями исполняла камерные программы в филармонии, преподавала пение в институте культуры. В 1983 году, еще в советские времена, стала заслуженной артисткой Киргизии. Это звание было ничуть не ниже, чем заслуженная артистка России. К тому же в союзной республике русскоязычному артисту получить звание было очень трудно. А народной я стала в 1992 году уже в независимом государстве Кыргызстане. Во Фрунзе меня ценили, уважали. Основной причиной отъезда явился даже не национальный вопрос, а творческая неудовлетворенность. Из театра стали уезжать опытные музыканты - представители разных национальностей: русские, татары, евреи, немцы, остались практически одни национальные кадры. Репертуар оскудел, качество спектаклей упало. В этой ситуации я почувствовала себя абсолютно некомфортно, а желание творчески трудиться было очень велико.
- Что побудило вас бросить якорь именно в Самаре?
- Когда в 1993 году мы с мужем окончательно решили уехать в Россию, для нас не являлось принципиальным, в каком именно городе обосноваться. Был выбор. Меня приглашали в Пермь, где довелось гастролировать, петь в "Аиде" и "Кармен". Давали трехкомнатную квартиру, но сам по себе город мне не понравился. Настойчиво уговаривали обосноваться и в Уфе, однако там я вдруг почувствовала себя, как в Киргизии. Подумала: "из огня да в полымя" - и отказалась. Не приглянулся и Саратов, где в свое время тоже побывала на гастролях. Самара - самый первый город, куда я приехала из Бишкека: здесь жила моя племянница и было где остановиться. После прослушивания в оперном театре, на котором в присутствии главного дирижера Владимира Коваленко, главного режиссера Бориса Рябикина и заведующего труппой Семена Касаткина спела арию из оперы Чилеа "Адриена Лекуврер", получила приглашение в труппу. Оказавшись впервые в Самаре, сразу почувствовала себя здесь, как дома. Мне на удивление "подошли" и город, и живущие в нем люди, и театр. Помню первую поездку в троллейбусе: теснота, давка, а все равно - ощущение того, что это свое, родное. И местный климат очень похож на киргизский, только вот водичка здесь далеко не ключевая, нет в ней тамошней свежести и кристальной чистоты.
- Обустроиться по сути с нуля на новом месте, обрести себя в незнакомом творческом коллективе - задача не из простых.
- В первый раз на самарскую сцену я вышла в октябре 1993 года в партии Амнерис в вердиевской "Аиде", в декабре спела Кармен, после чего мне дали высший - 15-й разряд. У моего мужа Виктора Анохина прекрасный тенор, и главный хормейстер театра Валерия Навротская пригласила его артистом хора. В самарском театре меня поначалу поразили на редкость убогие декорации спектаклей, а еще то, что артистам не предоставляют концертные платья, и все, кто выступает в концертных программах, одеваются в свое - в то, что у них есть. К слову, в Бишкеке у меня было четырнадцать роскошных концертных туалетов. К сожалению, до сих пор не удается решить злополучный квартирный вопрос. Несколько лет мыкались по разным адресам, с 1998 года обитаем в однокомнатной служебной квартире, в которой даже инструмент поставить невозможно. Но для меня в жизни главное - творчество, остальное стараюсь отодвинуть на второй план. В театре у меня много интересной работы. Замечательно, что коллектив постоянно нацелен на прогресс. Запомнились постановки опер С.Слонимского "Гамлет" и особенно "Видения Иоанна Грозного" с дирижером Мстиславом Ростроповичем и режиссером Робертом Стуруа, в которых довелось участвовать. В последние годы у меня было еще две значительные премьеры - Любаша в "Царской невесте" Н.Римского-Корсакова и Княгиня в "Чародейке" П.Чайковского.
- Сейчас театр переживает сложный период в связи с отсутствием стационара. Как это отражается на вашем творческом самочувствии?
- Казалось бы, с началом реконструкции театра должно наступить затишье в творческом плане. Но этого не произошло. Мы все работаем насыщенно, как никогда. Считаю, что в этом заслуга нового главного дирижера Владимира Рылова. Я очень рада, с удовольствием осваиваю новый музыкальный материал. Я вообще всю жизнь стараюсь учиться - даже у своих студентов, не стесняюсь везде брать что-то полезное для своего творчества. Меня устраивают театрально-концертные программы, которые мы подготовили в нынешнем сезоне. С Рыловым я научилась какому-то другому отношению к музыке. Так, с удовольствием исполняю "Еврейские песни" Дмитрия Шостаковича. Важно, что Рылов, будучи высокопрофессиональным музыкантом, в процессе работы исключительно требователен, не пропускает ни одной восьмушки. Он и себя не щадит, и другим не дает поблажки. К тому же маэстро понимает необходимость выразительного, осмысленного пения. А ведь есть дирижеры, которые убеждены, что в опере текст не важен, не утруждают себя работой с певцами над словом. Конечно, жаль, что по вполне объективным причинам пока что мы не можем мечтать о постановке таких масштабных опер, как, например, "Дон Карлос" или "Борис Годунов". Сегодня у нас в работе одноактная опера И.Стравинского "Мавра", "Риголетто" Дж.Верди и оратория "Кармина Бурана" К.Орфа.
- Безусловно, в оперном театре роль дирижера трудно переоценить. В последние годы в нашем театре "отметилась" целая когорта маститых маэстро, правда, ни одному из них не удалось закрепиться в коллективе.
- Должна сказать, что практически все эти дирижеры были мне по душе. И у Яремы Скибинского, и у Ивана Гамкало свои неоспоримые достоинства, и я находила с ними творческий контакт, как, впрочем, и с Владимиром Коваленко и Борисом Бенкогеновым. Но больше всех мне все же импонирует Владимир Рылов.
- Сказывается ли, на ваш взгляд, то, что долгие годы в нашем театре нет опытного оперного режиссера?
- По-моему, это очень плохо, просто трагедия. Хорошая режиссура - половина успеха оперной постановки. Кроме того, сейчас в труппе много не имеющих сценического опыта молодых певцов, которые вводятся на ответственные партии, а это невозможно делать без режиссера. Театру нужен опытный, имеющий свои творческие принципы режиссер, который бы по-настоящему болел за дело, за коллектив, а не рассуждал: "моя хата с краю". Думаю, это мог бы быть и такой традиционалист, как поставивший у нас "Царскую невесту" челябинец Миллер, и такой своеобразный мастер, как выпустившая "Чародейку" москвичка Людмила Налетова, которая, давая свободу исполнителям, в то же время умело воплотила свое оригинальное видение спектакля. Мне понравилось работать с обоими этими режиссерами. Конечно, это мое личное мнение. Возможно, кто-то думает иначе.
- Добиться единства мнений действительно непросто: театральная труппа - сложный организм, а творческие люди особо ранимы, амбициозны, а порой и беззащитны.
- Полагаю, что я человек не конфликтный, отдаю себе отчет в том, что нельзя требовать невозможного. А вообще мне кажется, что в нашем театре очень хороший моральный климат, даже лучше, чем в том, где мне довелось работать раньше. Я не лукавлю.
- У вас, очевидно, много учеников.
- Мне очень нравится заниматься с молодежью. Три года преподавала в институте культуры в Бишкеке и более десяти лет - до недавнего времени - в Самарской академии культуры и искусств. Среди моих учеников лауреаты международных и всероссийских конкурсов Юлия Маркова и Екатерина Клементьева, Михаил Морозов, ставший заслуженным артистом Осетии. Особенно крепко стала на ноги за два года наших занятий в академии Маркова, и я счастлива. Она солистка нашего театра, в ее репертуаре ведущие партии меццо-сопранового репертуара. Еще несколько моих воспитанниц работают в хоре театра. Я люблю всех своих учеников, горжусь ими. Талантливых людей много, но нужно уметь их научить. Пение - дело тонкое и деликатное.
- Вот уже много лет вы сотрудничаете с новокуйбышевской капеллой "Аура".
- Меня пригласил художественный руководитель капеллы Александр Пахомов, и я с удовольствием согласилась. Он прекрасный музыкант, умеет великолепно работать с коллективом, готовит с ним сложнейший репертуар. В "Ауре" мне по-настоящему интересно творчески, да и чисто по-человечески чувствую себя там абсолютно комфортно несмотря на то, что среди участников коллектива, наряду с опытными профессионалами, есть и студенты, и певцы-любители. Психологический барьер удалось преодолеть очень быстро. Я никогда и нигде не спела бы столько самых разных по характеру произведений. Это русская и зарубежная классика, народные песни, целые пласты светской и духовной музыки. Благодаря капелле уже три раза побывала во Франции. Кстати, не отказываюсь от работы в Кафедральном соборе - теперь об этом можно говорить открыто. Когда пою соло, люди плачут, благодарят, а это дорогого стоит.
- В заключение беседы - сердечное поздравление с полученным вами почетным званием. Кое-кто, впрочем, не придает значения подобным вещам: сегодня, мол, звания ничего не значат.
- Это неправда. Те, кто так говорят, были бы на седьмом небе, получи они сами такое звание. В моем случае, конечно, есть некая "нестыковка": заслуженной артисткой республики я являюсь еще с советских времен. Но с другой стороны, это еще одно подтверждение моего творческого потенциала. Буду гордиться этим званием, как и званием народной артистки Кыргызстана. Оно мне очень дорого. Теперь в России я окончательно чувствую себя своей. Замечательно, если человек, которого отметили таким образом, еще в состоянии проявить себя творчески. У меня - огромное желание работать.
Оксана ЕМЕЛИНА
