1 июня 2007 г.
Неудачные попытки догнать отъезжающую маршрутку, «битвы» за право влезть в переполненные «газели» при морозе в -20°С. И, наконец, муниципальный автобус. "Под завязку" набитый мужчинами разной степени трезвости, женщинами разной степени нервности, не в меру ворчливыми пенсионерами и не в меру громкими студентами. В тесноте, да не в обиде! Пусть ноги отдавят, разомнут спину и бока локтями, попробуют украсть кошелек, но дома я буду уже через 40 минут. А вот кондуктор так проводит целые дни. Любопытство побыть в этой "шкуре" привело меня к желанию попроситься в рейс со своей соседкой по подъезду кондуктором Ольгой Федоровной.
- Завтра я выхожу в рейс с первым автобусом. Сама понимаешь: дольше, чем до 5 часов утра, спать тебе не придется, - ответила на мою просьбу Ольга Федоровна. Перспектива подняться ни свет ни заря меня мало прельщала. Но что делать, не отказываться же от намеченной цели! Я согласилась.
В то время как моя наставница отмечалась в диспетчерском пункте и получала на руки катушки билетов и путевой лист, я имела счастье наблюдать за тем, как просыпаются «жители» АТП. В первых утренних лучах автобусы «кашляли», «чихали» и производили прочие, порой даже непристойные звуки, а водители дожидались рабочей температуры в двигателях. Некоторые автобусы ломались и отказывались выходить на работу. Но мне повезло, наше «рабочее место» оказалось тем утром вполне дееспособным, и, несмотря на то, что ночью температура опускалась до отметки 24° ниже нуля, автобус вполне бодро завелся.
Б-р-рр! Теперь я знаю, как чувствует себя человек, которого подняли еще до того, как стало светло, и на три часа поместили в холодильную камеру. Печка в автобусе хоть и работала, но толку от нее было мало. Ноги стыли, изо рта шел пар, по спине бежали противные мурашки. По простоте душевной я уселась на сиденье и сразу же поняла свою ошибку. Быть первым сидячим пассажиром общественного транспорта - все равно, что зимой сидеть на асфальте.
- Встань немедленно. Простудишь все, что можно и нельзя! Я-то наряжена как капуста и сижу на думочке. Давай, принимай обязанности и вперед, на стажировку. Продавай только билеты. Тех, кому сезонки нужны, отправляй ко мне. Их регистрировать надо. За сумкой следи: обворуют или деньги просыпешь, - сказала мне Ольга Федоровна и с явным интересом в глазах протянула кондукторскую сумку.
Надев ее на шею так, чтобы она висела у меня на груди, я поняла: остеохондроз от пятого до седьмого шейного позвонка разовьется у меня раньше, чем закончится рабочий день.
О первом опыте работы кондуктором скажу следующее: каждому, оказавшемуся на моем месте, потребуется расторопность и внимательность, чтобы вовремя успеть взять плату за проезд и рассчитать кому-нибудь сдачу с крупной купюры. Не задерживать людей на выходе. Еще важно помнить, кто уже заплатил, а кто еще нет. С одной стороны, это нужно, если вы не хотите возить бесплатно, а с другой, чтобы во избежание скандала не потребовать с кого-то повторно.
Приноровилась я быстро и успешно - так сказала Ольга Федоровна. А еще в то время, когда весь трудовой люд устремился на работу, а студенты заспешили в вузы и техникумы, пришлось забыть про холод в салоне. Разве не станет тепло, когда то и дело снуешь через людскую толпу то в один конец салона, то в другой? И главное, помнить надо, что, наступив на полу шубы какой-нибудь дамы или не удержав равновесия хватившись за чей-то карман, приятного ничего не услышишь.
Когда пассажиров стало поменьше, наставница объяснила мне основную трудность своей работы. Рабочий день длится до вечера, редко на каком маршруте можно работать по полсмены. Вот это и есть самое трудное. График смен: три рабочих дня - один выходной. Бывают и подвыпившие хамы, но редко, по праздникам. Другие кондукторы тоже на клиентов не жаловались: народ, мол, у нас в транспорте ездит воспитанный и культурный, свои преступные наклонности на кондукторах на выражает. Лишь одна бригада водитель-кондуктор созналась, что молодых и буйных, вороватых увозили в милицию. Ничего для самообороны кондукторам не выдается, но, по их словам, это им и не к чему.
- Если бы ты хотя бы год проработала, то всех карманников знала бы в лицо. Я обычно, когда их вижу, не кричу на весь салон, а гражданам тихонько говорю, что в салоне вор. Если уж кто совсем наглый попадается и начинает скандалить, то прошу водителя помочь. Он у меня мужик боевой: чуть что - сразу вон из салона выкинет. Пассажиры иногда помогают, - поделилась Ольга Федоровна. - Думаешь, что работа «собачья»? Ты неправа. Как и везде, у нас бывают и веселые моменты, и даже романтические. Бывает, мужчины со мной знакомятся, подруг встречаю - болтаем немного. Ко всему со временем привыкает человек.
Вечером, когда рабочий день почти закончился и осталось сделать только два круга, молодой человек отдал мне положенные по тарифу девять рублей и гордо сказал, что билета ему не надо. Я так и замерла с монетами в руке. Ольга Федоровна, заметив происходящее, подошла ко мне и с видом человека, знающего все-все про эту жизнь, тихонько прошептала:
- Не обижайся, это не подачка. Он не из жалости к тебе билет не взял. Если честно, мы с тобой заслужили эту маленькую «премию».
www.mn.ru
