2 февраля 2007 г.
Минувшая неделя показала, что традиционный для лета вялотекущий политический процесс начинает «разогреваться». Оценить старт кампании «Время» предложило президенту Фонда социальных исследований Владимиру Звоновскому.
– «Единая Россия» может набрать на этих выборах 47%?
– Эти 47% кем-то придуманы. Нет таких установок! Я, конечно, далек от мнения, что я знаю все. Но с кем бы я в Москве ни общался, все улыбались и говорили, что таких установок нет, и удивлялись, откуда взялась эта цифра.
– Зачем Виктора Сазонова убеждают возглавить самарский список ЕР? Ведь он в любом случае будет отвечать за выборы как глава регионального отделения, а если еще и во главе списка пойдет...
– Мне тоже кажется, для него было бы очень рискованным идти по списку. Очевидно, что его результат в любом случае будет хуже, чем в Тольяттинском или Волжском округах. А сравнивать его будут не с Саратовом, а именно с самарскими округами. И пусть даже у него будет, допустим, 57%, все равно у Ушамирского будет 67%, а в Тольятти, например, – 62%. Таким образом, даже при хорошем раскладе он оказывается в проигрышной ситуации. А если он продвигает в партии молодежь и она проиграет, ей ведь от этого не больно. Потому как молодежь еще. А Сазонов может сказать, что он молодых двигал! У ЕР же есть программа «Эффективное управление – кадровый резерв».
– Почему, с вашей точки зрения, Владимир Мокрый не смог стать лидером по своему округу при проведении праймериз?
– Эти праймериз – оценка деятельности политических функционеров. Если Мокрый ничего не делал для того, чтобы получить какой-то количественный результат, то он ничего и не получил. Другое дело, что эти цифры ровным счетом ничего не значат. Стоит увеличить число голосовавших на так называемом праймериз на несколько сотен голосов (а для населения области это ничтожная цифра или, наоборот, уменьшить - Мокрый все равно оказывается на первом месте. Численность сторонников ЕР по области составляет по крайней мере 300 тысяч. Даже если бы там в каждом округе было по тысяче проголосовавших, они бы не достигли и 1% от доли сторонников ЕР. Наконец, членов ЕР, участвовавших в первичных выборах, в области более трех тысяч...
Сейчас СР будет уличный опрос проводить. Мне кажется, их идея лучше. Потому что, во-первых, они смогут опросить массу народа, а во-вторых, смогут обратиться не только к сторонникам своей партии, но и к тем, кто голосовал за другие партии, кто сомневается, идти ли голосовать. У них будет возможность понять, кто популярнее.
А то, что Ушамирский, Милеев, Сазонов и Живайкин популярны среди партийного актива, то есть среди тех людей, с которыми они ежедневно работают... «Тоже мне бином Ньютона!» – Почему до сих пор праймериз не использовали так активно на предыдущих выборах – больше предпочитали рейтинги?
– Мода такая. Все же из Кремля. Социологии здесь нет никакой, потому что праймериз относится к разряду пиара в большей степени, чем к реальному формированию списка.
Мне кажется, что в любом случае праймериз в том классическом варианте, в котором он существует, например, в Соединенных Штатах, нужен нам просто потому, что страна большая, чтобы поручкаться со всеми. Что такое праймериз? Это когда кандидат приходит к избирателю и общается с ним. Не через СМИ, а лицом к лицу. Естественно, если страна большая, то этих встреч должно быть как можно больше. Кроме того, праймериз увеличивает период избирательной кампании, а это позволяет вовлечь в кампанию больше избирателей, чем если бы этих мероприятий не было. Кампании вроде нет – формально она еще не началась, а реально идет, потому что есть праймериз.
В Америке, помимо выборов и предвыборной кампании, помимо праймериз, которые начнутся в фервале-марте следующего года, тогда как выборы будут в ноябре, существует еще и так называемый предпраймериз. Предпраймериз очень похож на то, что сейчас у нас происходит. Это барбекю в штате Огайо, когда несколько тысяч членов партии собираются и кулуарно оценивают кандидатов. А кандидаты ходят от стола к столу, разговаривают с членами партии. Это тоже увеличивает период избирательной кампании, но уже для партийного актива.
– ЕР выиграла или проиграла от своего праймериз?
– Позитивная сторона заключается в том, что партия сформировала для себя некий кадровый резерв и организовала пиар: кампании реальной нет, а все говорят и пишут про ЕР. Плюс – повысилась внутрипартийная активность.
В то же время мне кажется, что «Единая Россия» создала для себя, по крайней мере здесь, в Самаре, плохие условия. Предположим, я – член ЕР и прочел в газете «Время» о том, что мы, члены партии, проголосовали за таких-то людей, чтобы они вошли в список, а они в список не вошли. У меня теряется стимул ходить 2 декабря на всеобщие выборы. Вы же там все равно кого-то назначите за меня. Как единороссы будут выходить из этой ситуации, непонятно. Если выйдут с честью, если результат будет, как проголосовали на праймериз, тогда народ скажет: «Ух ты! А выборы-то начались! А я не участвовал в них, а тут 2 декабря еще будут! Ну, тогда надо обязательно сходить!» В противном случае избиратель скажет: «Эх, а зачем мне ходить туда? Они сами там разберутся. Без меня». Это будет очень похоже на сказку про мальчика, который кричал: «Волк! Волк!», - а когда настоящий волк появился, ему никто не поверил и не помог.
– Слушая вас, хочется верить, что не все на этих выборах «решено», как говорят сейчас уже очень многие.
– Что значит «решено»? Есть две логики, два сценария выборной кампании. Первый – тихо сидим, молчим, и никто ничего не знает про выборы. Второй – на волне духоподъемности, роста благосостояния и т.п. поднимаем народ, получаем 90% явки, 70% голосуют за «ЕдРо». Оба сценария рискованные.
Первый рискованный, потому что прийти на выборы в итоге может катастрофически мало людей. Есть, конечно, Башкирия и Татарстан. Но что делать, если там будет по 90%, а в Самаре – 9%? Юридически это не проблема. Но с политической точки зрения это если не катастрофа, то по крайней мере неудача. Понятно, что к президентским выборам, да еще и с преемниками, люди не готовы в этом случае. И количественные результаты этих выборов могут быть неожиданными. Да, основные проголосуют за «ЕдРо». А вдруг там какая-нибудь мелкая партия соберет голоса избирателей, пройдет в парламент и создаст фракцию?
Плюс этого сценария в том, что при таком инерционном сценарии «Единая Россия» будет иметь хороший результат. Правда, доля кандидатов от Башкирии и Татарстана в парламенте при их традиционно высокой явке может оказаться заметно больше, чем от Самарской области, что, соответственно, усилит позиции сплоченных региональных элит. А это уже нехорошо. Так что этот вариант хорош, но далеко не на 100%.
Второй вариант хорош своим политическим значением. Приходит большое число людей, хотя все знают, что «Единая Россия» победит, что «все уже схвачено». А рискованный он, потому что такой мобилизацией вы поднимаете и сторонников других партий. Каких? Заранее неизвестно. Вдруг СПС пройдет? Вдруг за ЛДПР пойдут голосовать? Кампания имеет инерцию. За две недели до выборов можно что-то начать менять, но если машина набрала инерцию, ее очень сложно остановить. Это как с КПРФ произошло у нас, да и не только у нас, на выборах в законодательные собрания регионов этой весной. В нашем случае, конечно, причина заключалась во многом в разочаровании в «Справедливой России». Машина набрала ход, а кто-то подставил бок, и все вильнуло в другую сторону. Неконтролируемо абсолютно. А результат признавать надо будет. Есть и еще один риск. Высокий мобилизационный потенциал может сохраниться и на президентских выборах. Если при высокой явке в декабре будет неожиданное распределение голосов, это мобилизует на участие в президентских выборах не только избирателей, но и потенциальных кандидатов. Потому что люди поймут, что на самом деле что-то еще можно. Вот поэтому и кумекают кремлевские мыслители вроде Суркова, «пора ли выпускать Берлагу»...
http://u-volga.ru
