17 апреля 2007 г.
С 1 июля 2007 года банки будут обязаны показывать то, что они подчас скрывали в дебрях многостраничных договоров с клиентами, — реальную цену вошедших в моду потребительских кредитов. Момент истины наступит для всех кредитных учреждений, но шансы благополучно пережить почти неизбежное снижение маржи выше у тех, кто имеет болПервые тревожные симптомы в развитии отечественной банковской системы регулятор в лице Центрального Банка (ЦБ России зафиксировал после того, как в столицах, а затем и в провинции начался бум потребкредитования. Сегодня наращивание объема просроченной задолженности стало вполне отчетливым негативным трендом. В целом ряде банков он приближается к отметке 5% от всего объема потребкредитования, которую ЦБ считает опасной для устойчивости, а многие из тех, кто сделал ставку на выдачу экспресскредитов в торговых точках, давно перешагнули этот порог.
В региональном разрезе положение не лучше: так, наибольший объем просрочки — 2,3 млрд рублей на 1 апреля 2007 года, что составляет 4,2% от общего объема кредитования физлиц, накоплен в Самарской области ( см. таблицу 1). Не внушают оптимизма и «достижения» Саратовской, а также Нижегородской областей (3,9% и 3,4% соответственно). Гораздо меньшую, чем другие поволжские регионы, просрочку имеют банки Чувашии, Марий Эл и Мордовии, но там и кредитование граждан существенно ниже. Хуже всего, что объем просроченных долгов в последнее время растет гораздо быстрее, чем объем кредитования ( см. таблицу 2). По итогам 1 квартала 2007 года этот дисбаланс стал просто разительным — в 1,5−3 раза, а в Нижегородской, Кировской, Пензенской, Саратовской и Ульяновской областях и того более.
Между тем, как показывают социометрические исследования, потребкредитование стало едва ли не самой востребованной банковской услугой ( см. график), в результате чего в лидеры по известности вышли чисто ритейловые структуры — сегодня они уступают по этому показателю только Сбербанку.
30 пишем — 120 в уме
Наиболее радикальным способом борьбы с просрочкой было бы ужесточение требований к розничному заемщику, но кредитные учреждения, в особенности специализирующиеся на ритейле, предпочли двигаться в диаметрально противоположном направлении, а возникающие при этом повышенные риски закладывать в процентную ставку. Для маркетинговых целей, а проще говоря, чтобы не отпугивать потенциальных клиентов, эта ставка фактически делилась на две неравные части. Одна из них — меньшая — объявлялась публично, а другая — гораздо большая — скрывалась в совокупности комиссионных сборов, штрафов и платежей за не всегда понятные неискушенному потребителю банковские услуги.
Во многих случаях значения этих величин различаются в разы — именно такой вывод следует из примеров, приведенных в инструктивных материалах ЦБ, в частности, в письме от 29.12.2006 года № 175−Т. Согласно подсчетам регулятора, реальный процент по потребкредитам сегодня варьируется от 90 до 124 годовых, а заявленный — не превышает 30. Чтобы оценить возникающую при этом банковскую маржу, достаточно принять во внимание, что инфляция, по официальным данным, составляет около 9%, а цена ресурсов, привлекаемых от населения посредством депозита, — не более 12% годовых.
Выражая корпоративное мнение, президент Ассоциации российских банков (АРБ Гарегин Тосунян признал, что некоторые кредитные учреждения, «затушевывая информацию о комиссиях и штрафах, делают выплату реального долга непосильной для заемщика, выдают кредиты людям, изначально неспособным с ними расплатиться». «Однако такое поведение предосудительно с точки зрения этики, но никак не закона, — утверждал он. — Договорные отношения формально подразумевают право каждого участника информировать о своих преимуществах, но не обязывают подробно уведомлять другого о его рисках». Впрочем, непрозрачная структура кредитного платежа, о которой говорит президент АРБ, подрывает проповедуемый им же принцип свободы договора. И это подтверждает судебная практика.
Отстаивая интересы заемщика как заведомо менее компетентной стороны, Федеральная антимонопольная служба (ФАС ссылается на закон о защите прав потребителей в части ст. 16 («навязанные услуги»). На статье 14,8 Кодекса административных правонарушений РФ основан иск Общества защиты потребителей «Блокпост», которое при поддержке Роспотребнадзора с конца января 2007 года судится с банком «Русский стандарт» по поводу незаконности взимания комиссий за обслуживание счета. Не предугадывая судебное решение, заметим, что в том же месяце Роспотребнадзор выиграл аналогичное дело против другого ведущего ритейлера на рынке банковских услуг — «Хоум кредит энд финанс банк».
Решили — как отрезали
Чтобы разрешить правовую коллизию «свобода договора vs навязывание услуг», у регулятора не так уж много средств. Одним из них как раз и является вступающее в силу с 1 июля 2007 года требование о раскрытии банками эффективной процентной ставки (ЭПС), которая «формируется с учетом комиссий за эмиссию карт, их обслуживание, ведение счета, операций по картам, штрафных санкций, конвертационных операций и других дополнительных расходов, зачастую обязательных при обслуживании кредита».
Перевод банковского ритейла на ЭПС как идея муссируется уже давно, а в последние полгода — особенно активно. Банкиры хотят, чтобы регулятор, прежде чем ввести ЭПС, разработал универсальную и удобную в применении методику расчета ставки, а также с исчерпывающей точностью определил понятие «просроченная задолженность» применительно к потребкредиту. В этой связи банковское сообщество предлагало даже отсрочить введение ЭПС, но ЦБ решил как отрезал, и за две недели до момента истины завершил публикацию разъяснений к своим предписаниям. В последнем из них речь идет о расчете ЭПС для кредитных карт и учете платежей, перечисляемых в пользу банка третьими лицами, фигурирующими в кредитном договоре (к их числу относятся, в частности, страховые компании).
Вокруг второй проблемы переговоры АРБ с регулятором велись особенно интенсивно. Как пояснила начальник управления кредитования физических лиц самарского банка «Солидарность» Ольга Анисимова, от ЦБ ждали алгоритма, регламентирующего, как именно следует учитывать указанные платежи, если их размер заранее неизвестен, как неизвестно и то, выполнит ли их заемщик вообще. Впрочем, теперь сомнениям нет места. «Всегда хочется иметь чуть больше времени и ясности, — философски замечает руководитель самарского филиала Банка Москвы Юрий Кофанов. — Но что предписано сделать банкам, то они и сделают».
«Проседание» будет недолгим и незначительным
Переход на ЭПС — не в пример другим нововведениям регулятора — вызвал у банковского сообщества явную обеспокоенность, однако признавать 1 июля знаковой датой оно не спешит. «Это, безусловно, важный этап на пути к действительно цивилизованному рынку потребкредитования, но говорить о новой стартовой точке было бы преувеличением», — заявил журналу «Эксперт Волга» директор управления кредитования частных клиентов Поволжского банка Сбербанка России (Самара Андрей Черкашин. «Вряд ли эта дата имеет ключевое значение, — соглашается с ним Юрий Кофанов. — Хотя заявить реальные ставки по скоринговым, карточным и некоторым другим кредитам — это важный шаг для многих банков».
«Рассматривать 1 июля как начало нового этапа в развитии потребкредитования абсолютно необоснованно», — утверждает президент ярославского банка «Регион» Ирина Рачкова. Согласно ее прогнозу, «если новые правила начнут применять одновременно все участники рынка, ситуация на нем принципиально не изменится. Возможно, на месяцдва темпы роста кредитных портфелей снизятся, но в дальнейшем статус-кво будет восстановлен». Аналогичное мнение высказал и директор по развитию розничного бизнеса Первого объединенного банка (Самара Игорь Гусельников: «Не думаю, что переход на ЭПС приведет к переделу рынка. У многих банков эффективные ставки уже давно приближены к декларируемым, к тому же цена займа далеко не всегда определяет маркетинговую позицию того или иного кредитного учреждения». Однако говорить, что никакой коррекции рынка вообще не произойдет, неверно, — коррекция будет, но незначительная, считает эксперт.
В пользу этой оценки говорят данные, которыми располагает президент Самарского областного фонда социальных исследований Владимир Звоновский. Он обращает внимание, что основную массу получателей потребкредитов составляют вполне грамотные в финансовом отношении представители среднего класса, которые умеют читать даже то, что написано между строк любых договоров. А потому, подавая кредитную заявку, они и раньше вычисляли чтото вроде ЭПС, только самостоятельно. По мнению эксперта, после 1 июля рынок ожидает небольшой период стагнации, некоторое перераспределение позиций участников и возобновление динамики. «Потребкредитование — растущий рынок, где важна не столько рентабельность бизнеса, сколько занимаемая им доля», — говорит гн Звоновский, делая вывод о том, что в переходный период банки будут готовы даже на снижение маржи от данного вида деятельности.
Нам представляется, что при существующем уровне спроса на кредиты введение ЭПС не будет шокировать и потенциальных заемщиков: те, кому действительно нужны деньги, возьмут их даже под большую в дватри раза процентную ставку, особенно если она, в отличие от прежней, будет подана как реальная.
Кто окажется крайним
Новые правила регулирования рынка потребкредитования затронут прежде всего тех игроков, которые специализируются на беззалоговых экспресскредитах, считают сами банкиры, в частности, Ольга Анисимова из «Солидарности». При этом подразумевается, что у остальных кредитных учреждений эффективная ставка если и отличается от публично заявленной, то не намного. Однако почти 80% просрочки, по данным ЦБ, сосредоточено не в крупных ритейловых структурах, а в небольших и средних банках, в том числе региональных. В этой связи весьма актуален вопрос, какие банки — федеральные или местные — получат позиционные преимущества при переходе на ЭПС.
Ответ самих банкиров однозначен — те, кто успел максимально «очистить» ставки, у кого ресурсов больше и кому они обходятся дешевле, то есть крупные универсальные банки, говорит, к примеру, Юрий Кофанов из Банка Москвы. Те, кто реально сможет предложить более низкую ставку по сопоставимым кредитным продуктам — независимо от специализации и места расположения головного офиса, дополняют его Андрей Черкашин из Поволжского Сбербанка и Ирина Рачкова из банка «Регион».
Может ли ЭПС избавить банковский ритейл от проблем, связанных с ростом просрочки? На наш взгляд, вряд ли. По некоторым оценкам, среди неплательщиков всего 5% тех, кто «повелся» на рекламу халявных процентных ставок, а заведомых мошенников — почти 80%, и бороться с ними, безоглядно расширяя клиентскую базу потребкредитования, практически невозможно. В идее ЭПС, как считает Ольга Анисимова, важнее всего сам факт перехода на качественно новые взаимоотношения банка и заемщика. Именно он создает возможности, возникающие обычно при перезагрузке системы.
ьший запас финансовой прочности.
Андрей ПОПОВ
