17 апреля 2007 г.
Коммерческие медицинские учреждения за 15 лет обосновались в Поволжье повсеместно — от многопрофильной клиники до арендованного кабинета. Но с государством за это время их отношения лишь чуть потеплели: до сих пор не стали открытыми, партнерскими и — в итоге — выгодными потребителям медицинских услуг.
На фоне насыщенной майской политической и общественной жизни в Самарской области (саммит «Россия — ЕС», уголовное дело против мэра Тольятти, шум вокруг «Марша несогласных» вне поля зрения осталось событие самых последних дней месяца. Однако реализация заявленных его организаторами целей способна весьма существенно сказаться на рынке медицинских услуг России. В Самаре состоялся очередной съезд Общероссийской ассоциации врачей частной практики. На Волгу приехали представители 67 регионов РФ — от Ставрополья до Сахалина. Но не только за тем, чтобы обсудить состояние нынешней частной лечебной деятельности и поделиться собственным опытом развития этой сферы услуг. В скромном зале, вдали от центра города, в обстановке, похожей на научную конференцию, было учреждено новое образование — некоммерческое партнерство «Саморегулируемая организация част-ной системы здравоохранения России». Само название обращает на себя внимание: у нас даже понятие «некоммерческое партнерство» не стало привычным, а уж наделение частного врачевания статусом системы может показаться и вовсе революционным.
В обиде на «большого брата»
У бизнесменов от медицины, собравшихся в Самаре, свои пути становления и развития частного предприниматель-ства, предприятия разной степени капиталоемкости, несхожие профили деятельности. А вот головная боль у всех одна: как добиться, чтобы федеральный министр Михаил Зурабов и его ведомство соблюдали российскую Конституцию, которая четко и ясно говорит о равенстве прав государственной и частной медицины.
Члены делового врачебного сообщества чувствуют себя не то чтобы обделенными вниманием государства в мелочах и частностях, а в целом оставленными «за забором» российского здравоохранения. Сообщения из регионов были похожи на сводки с фронтов боевых действий региональных властей, не желающих на пушечный выстрел подпускать част-ников к бюджетным и страховым финансовым потокам (а именно в этом медицинский бизнес видит один из критериев своего равенства с государственным здравоохранением). В Свердловской области, например, действует приказ «О регулировании платных услуг», в котором напрочь запрещено частным медучреждениям заниматься родовспоможением. Подобное «поражение в правах» испытывают эти лечебные учреждения (ЛУ и в Новосибирской, Саратовской и других областях. Но даже если местные власти не столь жестко используют запретительные меры (например, в Самарской губернии), то мертвой хваткой держатся за введенный в 2006 году родовой сертификат (его стоимость — 5 тыс. рублей). Лишенная права выбора женщина может использовать его (получить медицинские услуги на эту сумму только в государственных и муниципальных ЛУ.
Профессиональный и финансовый интерес к родовым сертификатам со стороны частной медицины очевиден, понятен и объясним: если Конституция говорит о равенстве, чиновник (от федерального министра до областного столоначальника должен взять под козырек для исполнения этой нормы, как бы она ни претила лично ему. Увы, на деле это не так. Но это лишь один штрих в пессимистичной (по мнению участников большого собрания в Самаре картине под названием «частно-государственное парт-нерство». Показательный, но — не главный.
Куда больше возмущения у почтенных бизнесменов в белых халатах вызывает, на их взгляд, отчуждение частной медицины от системы обязательного медицинского страхования (ОМС). Об этом говорили представители и Новосибирска, и Башкортостана, и Республики Коми. Люди, владеющие калькулятором не хуже, чем скальпелем, уже просчитали, что наличие страхового полиса позволит потребителю услуги (пациенту сэкономить до 15−25% ее стоимости.
Первые ласточки — из Питера
Однако плач в жилетку друг другу у докторов-бизнесменов, как, впрочем, и у представителей иных бизнес-сфер, скорее — ритуал. Большего внимания заслуживает опыт, который они накопили за 15 лет работы на рынке и контактов с госструктурами. В Южно-Сахалинске, например, всего две частные клиники, и одной из них уже удалось добиться права оказания услуг по государственным родовым сертификатам.
Своим путем идет питерская частная медицина. В общероссийскую ассоциацию она не входит, но коллег и товарищей по борьбе за равноправие не сторонится и в Самаре делится своими первыми победами. Председатель ассоциации част-ных клиник Санкт-Петербурга, генеральный директор ЗАО «Кардиоклиника» Надежда Алексеева представляет организацию, в которую входит 13 клиник и чей совокупный объем услуг равен 48,5 млн рублей в год. Два члена ассоциации — «Кардиоклиника» и «Скандинавия» — после нескольких громких арбитражных судов с городским комитетом по здравоохранению добились вхождения в ОМС. По словам Надежды Алексеевой, оплата услуг, входящих в программу госгарантий бесплатной медицинской помощи для населения, будет идти по тарифам ОМС, доплачивать пациенту придется лишь за сервис.
Эту победу питерцы рассматривают всего лишь как начало большого пути к равенству прав разных форм собственности. Далее они намерены добиться от местных властей и местного фонда обязательного медицинского страхования (ФОМС выделения лимитов на оказание услуг в частной медицине.
В надежде на прецедент
Информация о том, что питерские товарищи сумели войти в ОМС, воспринимается как руководство к действию их коллегами из регионов Поволжья. Виктор Парамонов, председатель саратовского отделения ассоциации, директор ЗАО «ДокторЪ», так и говорит: «Саратовская частная медицина с ОМС не работает. Надо создать судебный прецедент, как в Санкт-Петербурге». Г-н Парамонов вообще настроен радикально: «Усилили свои позиции — ослабили государственные. И это только на пользу рынку медицинских услуг. Ведь по-настоящему игроками на нем являемся только мы, потому что оказываем в чистом виде платные услуги. Государственное регулирование рынка путем введения запретительных мер для игроков-частников и ‘‘зеленой улицы’’ для государственных и муниципальных ЛУ приносит один вред: тормозит развитие медицинского бизнеса и развращает работников бюджетно-страхового здравоохранения».
Директор саратовского ЗАО «ДокторЪ» приводит доводы: в его новой частной клинике, расположенной в капитально отремонтированном детском саду, 28 стационарных коек. Но в год здесь проводится до 3 тыс. хирургических операций. Это — 10% от общего числа тех, что делаются в области. Операция по поводу холецистита в клинике Парамонова обходится пациенту в 20 тыс. рублей. А если «ДокторЪ» войдет в ОМС, она станет на 2−4 тысячи дешевле — для кого-то такая скидка окажется решающей. Частная клиника, по мысли Парамонова сотоварищи, как курочка, по зернышку клюет.
В роли ветряной мельницы
Вроде бы стройная логика частных докторов-бизнесменов озадачила, однако, начальника отдела Самарского территориального фонда обязательного медицинского страхования (ТФОМС профессора СамГМУ Игоря Гехта. Он полагает: не из-за чего копья ломать, ведь и сейчас существует ясная система сотрудничества государства и частной медицины. В Самарской области в систему страховой медицины входит 125 ЛУ, из них 7 — частные. Игорь Абрамович ничтоже сумняшеся относит к их числу и мед-объединение Куйбышев-ской железной дороги, что вряд ли можно считать корректным, поскольку за плечами у этого «частника» десятки лет мощного бюджетного финансирования, а его оборудование до сих пор вызывает зависть у многих руководителей не избалованных такими подарками ЛУ. Остальные же уравненные в правах на ОМС частники сомнений в происхождении собственности не порождают. Это — центры иммунологии и «Гепатолог», лор-центр имени академика Солдатова, клиника искусственного оплодотворения «ИДК доктора Карнауха». В этом году в реализации программы ОМС должна участвовать и частная клиника доктора Кравченко.
Игорь Гехт полагает, что с учетом востребованности услуг и при жестком соответ-ствии частного ЛУ лицензии у него не будет препятствий для работы в системе ОМС. Так что ему совершенно непонятен пафос борцов-частников, твердящих о своей правовой ущемленности. «Расценки на услуги по ОМС для любой коммерческой лечебницы просто смешны, — убежден Гехт. — Стоимость посещения и первоначального обследования у врача-стоматолога, например, в системе страхования оценена в 120 рублей. У частника она почти на порядок выше». Со ссылкой на позицию руководства самарского ТФОМС
г-н Гехт повторяет, что отношения с коммерческой медициной в области строятся в рамках правового поля. Так что в устах чиновников бизнесмены в белых халатах предстают чуть ли не донкихотами, по недомыслию намеренными воевать с ветряными мельницами.
Чтобы не придавило
Самих частнопрактикующих образ чудаковатого идальго явно не устраивает. Казан-ский центр медицинской косметологии и здоровья Рашида Акберова имеет годовой оборот в 26−28 млн рублей, участвует в международных проектах и не намерен замыкаться в себе: движение, расширение жизненного пространства — обязательное условие развития бизнеса. Поэтому бизнесмен и доктор Акберов стал одним из инициаторов и учредителей нового образования, рожденного в эти дни в Самаре — некоммерческого партнерства «Саморегулируемая организация частной системы здравоохранения России».
Ее отцы-основатели (14 юридических и 6 физических лиц отдали должное «шинели», из которой вышли — общероссийской ассоциации врачей частной практики. Однако не спорили с профессором СамГМУ Владимиром Сергеевым, который окрестил эту общественную организацию «клубом по интересам», не способным полноценно отражать весь комплекс интересов докторов и бизнесменов в одном лице. Признает это и президент ассоциации Алексей Каменев (Самара). Более того, сам же является одним из авторов концепции новой организации, ориентированной, в первую очередь, на защиту и продвижение бизнес-интересов частной российской медицины.
В своем уставе некоммерческие партнеры объявили: единственными поставщиками медицинских услуг на цивилизованном рынке признаются частные субъекты здравоохранения. По мнению же Алексея Каменева и тех, кто его поддерживает, в стране пока действует на медицинском рынке государственное регулирование, и права частников значительно сокращены по сравнению с государственными и муниципальными ЛУ. Это и есть тот камень преткновения, который, собственно, и заставляет частников объединиться. Как заметил Валерий Игнатьев, руководитель регионального отделения ассоциации врачей част-ной практики в Республике Коми, если бы министерство г-на Зурабова не давило на частную медицину, то все ее представители разбежались бы по своим делянкам и в тишине занимались бы своим делом. Вышло же наоборот: руководители частных клиник Санкт-Петербурга, например, какое-то время были противниками любых общественных объединений, но и они создали свою профессиональную ассоциацию, чтобы, как в песне, «не пропасть поодиночке».
Один из принципов некоммерческого партнерства — саморегулируемой организации частной российской медицины — состоит в защите профессиональной автономии врача от любого, в том числе и государственного вмешательства. Этот пункт представляет особый интерес, поскольку напрямую касается гослицензирования. И если профессор Гехт горячится по поводу того, что наше российское лицензирование надо ужесточить, чтобы, как в других странах, чиновник, выдавший разрешение на оказание медицинских услуг, нес ответственность за свою подпись, то доктора-бизнесмены настроены иначе. По их мнению, следует самим устанавливать такие высокие стандарты оказания платных медицинских услуг, чтобы со временем лицензирование превратилось в формальность. По мнению профессора Сергеева, вступление России в ВТО также способно похоронить гослицензирование, поскольку требования этой международной организации выше российских. Поэтому частная медицина надеется, что ВТО освободит ее от пут государственного регулирования и — одновременно — неправомерного выдавливания из системы госгарантий по оказанию бесплатной медицинской помощи.
Нынешние отношения между государственной системой здравоохранения и коммерческой медициной подтверждают тезис страховой медицины, которая признана базовой в нашей стране: деньги ходят за пациентом. Очевидно, что в вялотекущем противостоянии между частником в белом халате и властью мысли и чаяния сторон сосредоточены на одной — финансовой стороне этой формулы. Вне их деклараций остается лишь человек — потребитель услуг. В борьбе за права частной медицины, похоже, он — лишнее звено. Деньги и без него интересны.
