11 апреля 2007 г.
Два номера - одна судьба
Коллеги Михаила Нога, строившие вместе с ним Куйбышевскую ГЭС, даже не подозревали, что несколько страшных лет этот человек провел в концлагере...
В фашистских лагерях у заключенных не было имен и фамилий. Только номера. Для людей «низшей расы» номера было достаточно. У 16-летнего паренька Миши, угнанного немцами в декабре 1942 года в Германию, таких номеров было два.
Миша успел окончить только шесть классов. Осенью родное село оккупировали немцы. Установили свою власть, с комендатурой и полицаями. Назначили старосту. Стали гонять жителей села на расчистку дорог, заготовку дров в лес, рытье траншей. Миша и его товарищи всячески этому противились. За это их жестоко избивали плетками. Количество ударов плетью назначал поляк Юрась. Когда немец-палач уставал от порки, ребят вели на берег озера к обрыву и толкали вниз, невзирая на то, умел мальчишка плавать или нет. Стояла поздняя осень. Вода была ледяной...
Узник № 117
Жить было трудно, голодно и страшно. Страшно от фашистов, от их безмерной власти. Прошла зима, которую пережили с трудом. Весной немцы по ночам отлавливали по десять человек и утром на телегах, под охраной полицая с автоматом, отвозили на станцию. Там загоняли людей в товарные вагоны и отправляли в Германию. Мишу забирали два раза. В первый раз, улучив момент, Миша сбежал, спрыгнув на ходу с поезда. Домой добирался долго. Месяц прятался. И все равно, полицаи выследили и вновь схватили Михаила...
Пленных привезли в Штутгарт. Разместили в бараках. Вот тут-то Миша и получил второе «крещение». № 345315 - его номер Ostarbeitera. В лагере Штутгарта Михаил пробыл три месяца.
В конце марта 1943 года часть узников этого лагеря загнали на пароходы и повезли в Норвегию. Шел целый караван судов - 13 кораблей. Привезли узников в город Ардальстанген. Разместили в лагере за колючей проволокой. Мише присвоили новое «название» - узник № 117. И снова бараки, нары и непосильный труд. Из лагеря заключенных гоняли под конвоем на строительство алюминиевого завода. Миша попал на самые тяжелые работы - закладку фундамента зданий. Уставал смертельно, но присесть и передохнуть было невозможно. Через каждые пять метров рабочей зоны стояли надсмотрщики с плетками. Сел - получи удар. Не поднялся - получи еще и еще... Однажды присев, многие не поднимались уже никогда. Силы узников быстро таяли. При такой тяжелой работе, неудобной «обуви» - колодках, питании супом с килькой и эрзац-хлебом многие утром не могли идти на работу. И опять в ход шли плетки полицаев. Но Михаил терпел, терпел из последних сил...
Жизнь
в обмен на... селедку
Лагерь находился в ущелье, посредине протекала быстроходная речка. Через нее шел мост. За мостом была пристань, где производилась погрузка бочек и ящиков с рыбой. Заключенные это видели и мечтали тайком пробраться на эту пристань и запастись рыбой. Сделать это было почти невозможно... Однажды один узник пролез под заградительную проволоку, добрался тайком до пристани и стащил несколько селедок. В последний момент он был замечен надзирателем. Немец погнался за пленником, добежал до самого барака, вбежал в длинный коридор и... получил удар по голове чем-то тяжелым. Когда фашист пришел в себя, стал искать беглеца по комнатам. Так как лица узника он не видел, то найти его, к счастью, не смог. Однако о происшествии немец доложил офицеру. После этого начались испытания для всех обитателей барака.
Пленных выстроили во дворе и потребовали, чтобы беглец вышел из строя. Все остались на местах. Тогда фашисты стали требовать, чтобы его выдали другие узники. Все молчали. В качестве наказания заключенных оставили в строю на всю ночь, лишив сна.
Утром снова были допросы... Но никто не признался. И тогда немцы решили наказать узников, определив их на штрафные работы. Это означало, что им придется таскать тяжелые железобетонные блоки, плиты, столбы. Прошла неделя непосильного труда, заключенным казалось, что это последние дни их жизни. А фашисты придумали новое испытание - голодом. Штрафников водили в столовую, сажали за столы, но есть не давали, затем поднимали и уводили на работу. Узник-нарушитель, видя страдания товарищей, наконец не выдержал и сознался. И тут же был расстрелян. Однако общее наказание - месяц штрафных работ - после казни «виновного» фашисты не отменили...
И концлагеря - на войну
с Японией
А Михаила ждало еще одно испытание. Неожиданно его вместе с другими узниками в феврале 1945 года отправили на лесоразработки в местечко Гокзунде. Снова была тяжелейшая работа. Сырость, комары и плетки надзирателей... Освободили пленных американские войска в феврале 1945-го. Но еще нескоро Михаил попал домой. Исхудавших узников американцы кормили, лечили, и только через месяц передали бойцам Красной Армии.
В Россию добирались долго - через Финляндию, Выборг, Ленинград. Привезли их в город Муром. Там бывшие заключенные прошли медицинскую комиссию, проверку в КГБ, их оформили в запасной полк, посадили в вагоны и... отправили на Дальний Восток, на войну с Японией! Но, к счастью, воевать с японцами Михаилу не пришлось. Слишком долго, целый месяц, их состав шел на восток. Только в 1948 году Михаил вернулся в родное село. Какова была его радость, когда он узнал, что его родители живы!
Спустя годы, Михаил принимал участие в строительстве железной дороги в Джамбульской области, Кубышевской ГЭС, Новокуйбышевского НПЗ, и его коллеги даже не подозревали, что несколько страшных лет этот человек провел в застенках концлагеря... А сам Михаил Никитович не сможет забыть это страшное время никогда...
Денис Домарев Глазонька
Юлька - обычная самарская девчонка, которая мечтает стать прокурором, а в свободное от уроков время пишет замечательные стихи...
Бабушка называла Юлю нежно - Глазонька, - за ее огромные выразительные глаза. Одно из своих стихотворений Юля посвятила любимой
бабушке.
Творческое вдохновение пришло к девочке год назад, просто однажды Юля проснулась, взяла ручку, листок бумаги, и стихотворение появилось на бумаге само по себе, сложилось как песня.
- Я пишу про любовь, зимний лес, речку, - начинает свой рассказ Юлия, - а еще у меня есть патриотические стихи о разлучнице-войне, которая «унесла мечты людей далеко за горизонт».
Первой читает дочкины стихи, конечно, мама. Она и поправит и подскажет.
- С мамой у меня удивительно доверительные отношения, - продолжает Юля, - я рассказываю ей все свои тайны и всегда чувствую ее поддержку. Есть еще один человек, кому я даю почитать стихи - это классный руководитель.
Юлька учится в седьмом классе, и одноклассники знают о ее увлечении поэзией. Однажды подруга попросила сочинить стихи к 23 Февраля, получилась целая баллада.
- Вот только школьные сочинения я не люблю писать, - улыбается девочка. - Люблю почувствовать рифму в слоге. Бывает, напишешь стихотворение, сразу меняется настроение, забываешь о проблемах.
У Юли есть мечта - быть счастливой, и чтобы мама была всегда рядом. Иногда строчки, обрывки фраз просто снятся школьнице, и тогда Юля просыпается и записывает их в записную книжку: «Проблемы мои малые, как птенчик у орла»...
- В 7 лет я мечтала стать инспектором уголовного розыска, - рассказывает Юля. - Сейчас хочу быть самостоятельной и обеспеченной и... выучиться на прокурора.
Отдать свои стихи на суд сверстников Юля боится, не хочет пустить кого-то чужого в свое сердце, открыть душу - вдруг не поймут, ранят? А вот наставника, учителя, который бы мог помочь добрым советом, девочка обрести бы хотела.
- Я поняла, что трудно мне будет в жизни, придется пробиваться самой, - говорит Юля, - полагаться во всем на себя - это главное, а стихи мне помогают найти себя в этом мире.
Галина Алексеева
Екатерина РЕМЕЗОВА
